Пока придумывала, по какой ноге его ударить, чуть сама не упала. Поскользнулась, но оперативный Назар успел схватить меня за руку.
— Осторожнее. — Придержал, но ладони наши так и не расцепил. И я бы тут же возмутилась. Какого лешего он пристает ко мне? Но говорливый продолжил: — Не падай к ногам моим.
— Суханов, редиска ты недоспелая, напомню, что не ты меня бросать будешь, а я тебя.
Да я уже представляла, как сделаю это. Влеплю засранцу пинка хорошего и на весь универ прокричу, что не достоин гад быть с принцессой мамкиной.
— Не-а.
— Ага. — Почему мы до сих пор идем за руки держась?
— Меня никогда не бросали.
Ну, конечно. Рассказывай мне тут сказки.
— Друзья твои другого мнения.
Свобода. Правда, руку свою он с силой выдернул. Да что такое? Чего так смотрит на меня? Сам же про подругу Корнеевых рассказывал. Я точно помню. Молодожены считают, что она его бросила и переехала.
— Тебе на пару пора, — разворачивается ко мне спиной.
— Назар, стой. — Вот же… он в здание первый заскочил, чуть дверью мне по носу не заехал.
Я ничего не понимаю в парнях.
Этот учебный день после каникул прошел себе спокойно. В новом семестре у нас новые предметы, поэтому мы знакомились с преподавателями и плавно вливались в учебу. За опоздание меня не казнили. Анька приврала, что я ногу подвернула, вот и опоздала чуть-чуть. Правда после этого вранья мне на выходе хромать немного пришлось, дабы Алипатову и себя не подставить. Но вроде убедительно получилось. Кстати, Витал на хромоту мою внимания не обратил и мимо прошел, будто и не знакомы вовсе.
— Перебесится и успокоится, — говорила Анька, когда я в спину парня смотрела. — Потом еще извиняться прибежит.
Почему он бесится, я до конца понять так и не могла. Всегда была уверена, что знаю парня как себя, но, видимо, ошибалась. Подумала немного, с подругой посплетничали и на следующее занятие пошли, решив, что в столовую нам сегодня проход закрыт. Только поэтому мы первые из аудитории выскочили, когда звонок прозвенел.
Жуть как кушать хотелось. Анька так, вообще, последний час слушала арию собственного желудка. Но она и первая в маршрутку свою запрыгнула, оставив меня одну на остановке. Минуту жду — никого. Пять проходит, все уже разъехались, только Полинка решила себя Снегурочкой почувствовать.
За что я зиму не люблю, так это за слишком ранние вечера. На часах четыре, а уже темнеет. Пока одна стояла, места себе не находила. Когда новая партия студентов подошла, рукой им приветливо помахала. Мол, добро пожаловать в мои угодья, господа. Проходите, располагайтесь, сильно не топчитесь. Рада вас видеть. Только не понял никто дружелюбности моей и как на дуру посмотрели. Подумаешь.