И не где-нибудь, а в Питере. Городе, где я родился, пережил детство и подростковый возраст. И благополучно свалил сначала учиться на архитектора в Москву, а после, проработав в семейной компании несколько лет, свалил в Сочи — в самый спокойный из филиалов.
Но родственники мое стремление убраться из дождливого и серого города подальше, естественно, не восприняли, вернее, проигнорировали. Правильно, подумаешь, я люблю солнце и тепло, кого это вообще волнует?
Отказ не принимался, делать было нечего, и я даже ее обустроил — все приятнее, когда заносило в город детства, остановиться у себя дома, а не непонятно где. Продать я ее не мог, мне бы не позволили, а сдавать смысла не было, удобно останавливаться было всем.
Теперь же, когда всплыл план по «возведению» меня в директора, я понимаю, зачем все это надо. И квартира, и мои частые присутствия на собраниях, и постоянные науськивания отца в ведении дел компании.
Одного я никак не пойму. Тетка заболела сейчас, квартира была подарена три года назад, активные наставления и «обучение» продолжались без малого два последних года.
— Мне, кажется, что-то не договаривали, — я вздохнул и, налив себя чай, наконец, сел за компьютер с твердым желанием сегодня досмотреть сериал, хватит с меня работы.
Да и не в состоянии я сейчас рассуждать. Для ночи без сна я уже очень стар. Мне давно уже не двадцать.
Фаина навещена, уже строит больничный персонал. И такими темпами, наплевав на все деньги, меня попросят забрать больную уже в понедельник. Еще разговор с отцом и матерью, естественно, уже узнавшей, что Дима будет ночевать в гостинице, и по тону этим решительно недовольной.
Я усмехнулся и сделал несколько глотков чая, наслаждаясь его ароматом. А после, нацепив наушники, включил очередную серию и достал альбом с карандашами.
Димка пусть дуется сколько угодно, а я хочу покоя. И так братец подкинул мне свинью на эти выходные. То, что Ульяна — а я все гадал Вика, Катя, даже близко не угадал — перебралась после выпуска из Москвы в Питер, я знал. И до меня даже доходили слухи, что она сейчас весьма преуспевающий специалист.
Все та же улыбка до ушей, морщин, правда, побольше да стервозность видна невооруженным глазом. Заметь я это тогда, может быть, не чувствовал себя таким идиотом. Но что было, не воротишь. Теперь же, благодаря брату, который, оказывается, иногда переписывается с моей несостоявшейся женой, в эти выходные я приглашен на мероприятие устраиваемое Ульяной, вернее ее компанией, даже знать не хочу, в честь чего и зачем.
Просто не хочу идти. Но придумать уважительную причину, чтоб это не выглядело жалко, не могу.