Итак, готовить не хочу, что не есть хорошо, моя лень всегда сильнее здравого смысла, но плюс в том, что есть от жары не очень хотелось. Стаканчик сока, водичка, и, считаем — у меня разгрузочный день.
— Сначала душ, потом уборка, — заявил во всеуслышание, про себя отмечая, что я очень часто стал разговаривать вслух. В психиатрии я, конечно, не был силен, но, кажется, это тревожный признак…
Холодная вода привела в чувство, но залезать обратно в джинсы не хотелось, как и в футболку, так что я не стал заморачиваться, и радовался тому, что могу походить в одних семейниках, я бы и их снял, но, кажется, это было бы уже чересчур, к тому же уборка… Вчера я вымыл пол только в своей комнате, остальное стало лень, к тому же позвонили с работы… Но уже сегодня белые от пыли полы меня изрядно бесили, так что ведро и швабра оказались мне в помощь. Напевая во весь голос:
А у меня все отлично, просто все отлично у меня,
Просто ты — человек-привычка, человек-привычка — это я…
С таким завыванием я вымыл три комнаты и взялся за кухню, когда обнаружил на мокром полу следы собачьих лап…
— Балбес! — повысил голос, и пес выглянул из-под стола, нагло смотря на меня бесстыжими глазами, ну зараза! — Значит, так?
Фокстерьер игриво прижался к полу и залаял, призывая играть с ним, еще и оставляя грязные следы на полу. Ну я его!
— А ну прекрати, я не буду с тобой играть, — строго сказал Балбесу в надежде, что это четвероногое угомониться, но кто я такой, чтоб он меня послушал? Нянька, над которой можно издеваться… Я ему сейчас за это!.. Следующие пять минут я пытался поймать резвящегося пса. Не такое и простое дело, как оказалось. Все бы было намного легче, если бы пол был сухим, но в мытье полов без нормальной швабры я не силен, так что воды было больше, чем хотелось. По этой причине я скользил по линолеуму и с трудом сохранял равновесие при поворотах, на радость глупой псине. Когда же я наконец смог поймать его за ошейник, церемониться с ним не собирался.
— Попался! Так, Балбес, еще раз пройдешь по вымытому полу… — начал обвинительный приговор нарушителю и открыл входную дверь, чтоб выставить нахала погулять. Первое, что я увидел — до боли знакомые ноги в коротком платье…
Твою ж мать!
Я выпустил ошейник пса, и Терри поспешил свалить, сообразил же, что надо бежать, пока явилась амнистия в лице соседской девчонки. Если, конечно, так можно назвать тридцатилетнюю девицу…
Девушка молчала, уставившись куда-то вниз, я проследил за ее взглядом — семейники, сердечки…
Твою ж мать…
— Эм… Привет, — выдала Динка, наконец, поднимая глаза на меня и смущено улыбаясь, о да, я бы тоже улыбался, открой мне голый мужик, который не потрудился надеть на себя приличные трусы… — Комплексный обед? — мне протянули пакет с контейнерами. Я недоверчиво заглянул в него, аромат котлет чувствовался даже над закрытыми крышками… Желудок жалобно заурчал, предатель!