Дальше Карина слушать не стала, он ведь сочинял, как дышал. Чтобы оторваться, она забежала в туалет. Когда вошла в аудиторию, все расспрашивали Зайкина о новом имидже. Они еще его стрижку не закончили обсуждать, а тут случился новый шок — странный прикид, то есть абсолютно обычный, как у всех. Парень терпеливо отвечал на каверзные вопросы.
— Зайка, ты потерял всю привлекательность, — разочаровалась одна из девчонок.
Карина не смогла определить по голосу, а толпа вокруг загораживала ее полностью.
— Блин, Ален, ты разбила мне сердце, — Зайкин звучал так, будто, действительно, расстроился. — Я ведь тебе как раз хотел понравиться.
— Ой, Зай, знаем мы, кому ты всегда хотел понравиться, — отмахнулась Игнатьева.
Раздались смешки. Парень на это ничего не ответил и даже в сторону Карины не посмотрел. Она уже дошла до последней парты и обернулась на кучку однокурсников.
— А по мне, так гораздо круче, сразу видно, что красавчик, — заметила Соломина, хотя сама носила полудетские вещи с оригинальными принтами, в которых маленькая фигурка утопала.
— Правда? — парень воспрянул, округлив глаза. — Спасибо, Дин, мне очень приятно.
— Зай, что-то с тобой происходит, — подозревала Самойлова, скрестив руки. — Вечеринки перестал устраивать, девчонкам всем отказываешь, Ермакова вдруг на фестивале тебе в помощницы набилась. Признавайся, замутили, что ли?
Все притихли. Девушка озвучила главную мысль всего курса. Шепотки Карина давно то там, то тут замечала, но откровенно Зайкина об этом еще не спрашивали.
— А что, похоже? — парень оглядел всех, а потом вытянулся и через толпу крикнул. — Кариш, ты там в меня случайно не влюбилась? А то слухи ходят.
— Иди в жопу, Зайкин, — импульс злости проскочил по нервам. — Не в этой жизни.
— Жаль.
Она с грохотом выдвинула стул и упала на сиденье. Спрятала себя за ноутбуком, хотя тот только загружался. Сознание не до конца понимало, откуда берется эта злость. То ли от ревности, потому что девчонки тут же расслабились, поняв, что ничего не изменилось. То ли от смущения, потому что все уставились на нее с хитрецой в глазах, будто понимали, как все обстоит на самом деле. То ли от чувства собственной немощности, потому что сердце постанывало, требовало правды.
Ее спас Варданян своим тихим появлением, которое Зайкин ознаменовал громкими поздравлениями. Вытянутая голова покрутилась на месте и быстро двинулась навстречу вошедшим. Настена высунула румяное лицо из-за широких плеч.
— Вааард, дружище! — радовался Зайкин. — С днем рождения!
На ладони лежал мяч, потрепанный и исписанный. Варданян улыбался, но смотрел недоуменно на подарок. Настена вышла вперед него, тараща глаза от любопытства.