— Марин, если я сделал тебе больно, прости… я, — Степан дергает рукой, и я все же бросаю на него взгляд. Он проводит пятерней по волосам, ероша их, меня на мгновение даже посещает мысль зарыться в них пальцами, и я ее тут же отгоняю. — я не хотел чтобы наш первый раз был таким. Вот так. Я был слишком резок? Ты все же? — он хмурится, — у тебя никого не было до этого? Я… я…
— Прекрати! — резко рявкаю я, когда до меня доходит осознание того, что сказал Степан. Бедный… он вообще думал что я девственница… а я тут… с потекшим молоком. Мамаша… шлюха. Господи, какая же я дрянь. — Лена моя дочь. Родная дочь. Я ее родила. Сама родила. Так что прости, Степан, но ты никак не мог стать у меня первым и сделать мне больно. Все было хорошо, но…
— Но?
— Но отвези меня домой.
— Марина…
— У меня есть муж! — кричу я, зажмурившись. Я крепче обнимаю себя за плечи, все еще закрывая грудь пальто. — Муж и дочь. Дочь и муж. От-твези меня домой, — говорю уже сбавив тон, но так и не открыв глаз.
Я не могу. Не могу смотреть на Степана. Не хочу видеть, как восторг в его глазах сменяется на отвращение, я просто хочу обнять свою Леночку, прижать ее к груди полной молока и спрятаться.
Ото всех спрятаться.
От Степана, от Максима, от жизни, в которой я потерялась.
Потеряла себя.
Когда это случилось? Когда я забеременела? Или когда я родила? Я не виню Леночку, я люблю ее больше своей жизни, но кажется именно с ее появлением я полностью потеряла себя. И наделала вот таких вот глупостей, пытаясь найти ту "Марину", которой была. Найти вчерашний день, которого больше нет и никогда не будет.
— П-просто отвези меня домой, — повторяю я и все же распахиваю глаза. Степан на меня не смотрит. Он смотрит в лобовое стекло, а еще он уже одет. Да футболка натянута косо, а джинсы и вовсе не застегнуты, и все же… он одет.
Машина трогается, и меньше чем через пятнадцать минут удушающей тишины мы оказывается во дворе столько ненавистной для меня квартиры. Хотя я только сейчас понимаю насколько глупо винить в том, что со мной стало какую-то квартиру.
— Марина… — неожиданно произносит Степан, когда я берусь за ручку… он словно ждет чего-то… возможно, что я скажу, что пошутила, но..
— Не звони мне, пожалуйста, больше никогда и… не пиши. Прости, что обманула. Ты был как глоток свежего воздуха. Ты … такой, а я… — у меня не получается выдать ничего связного, я всхлипываю, — Прости. — коротко бросаю я и все же выскакиваю из машины. Залетаю в подъезд и с такой же ошалелой скоростью поднимаюсть по лесничной площадке.
Мысль о том, что муж послушал меня и действительно уехал с Леночкой к родителям даже не закрадывается в голову. Я бегу к дочери, отчего-то полностью уверенная, что она здесь. И так и оказывается.