Ее ключи лежали на кухонном столе. Все, что ей нужно было сделать, это вбежать туда и схватить их, а затем выйти через боковую дверь к своей машине. Ее телефон был внизу, в кабинете, но она должна была оставить его там. Она могла уйти отсюда меньше чем за тридцать секунд. Нет смысла усложнять ситуацию и увеличивать риск для своей жизни, идя на то, что ей не нужно.
Карсон подошел ближе и начал поднимать топор.
Либби сделала еще один шаг назад.
Карсон усмехнулся.
- Оставайся на месте, мисси. Пора принимать лекарство.
Либби собиралась развернуться и побежать на кухню, когда почувствовала, как сильные руки схватили ее сзади за плечи и удержали на месте. Она повернула голову и была ошеломлена, увидев ухмыляющееся лицо своего отца. Шок от встречи с ним сейчас, в этих обстоятельствах, был почти таким же сильным, как то, что она испытала, когда осознала, что ее прекрасная Энн была убита. Почему он так ей улыбался? Почему он не давал ей уйти от этого кровавого топора? И почему он не на работе? Она даже не слышала, как он вошел в дом.
Ее отец, человек, который относился к ней с любовью и большой привязанностью, смеялся над ней.
- Тебе, наверное, интересно, почему я дома. Мне позвонили из школы по поводу твоего отсутствия. Обычно я игнорирую эти звонки, но не сегодня. Понимаешь, сегодня особенный день.
Карсон усмехнулся.
- Черт возьми, это так. А теперь держи суку.
- Не так быстро, Карсон.
Послышался еще один голос. Женский голос. Либби снова ахнула от шока, когда ее мать прошла мимо мужа и вышла в холл. Ее мать была привлекательной женщиной средних лет, которая выглядела на несколько лет моложе своего возраста. На ней были узкие дизайнерские джинсы и белый топ с глубоким вырезом. С воротника свисали темные очки.
- По праву, это наша добыча, Карсон. Она - наша долбаная дочь. Дай мне топор.
Она протянула руку, подняв ладонь вверх.
Карсон выглядел так, будто хотел оспорить заявление, но лишь с отвращением покачал головой.
Он вручил ей топор.
Кэндис Николсон повернулась к дочери и подошла на несколько шагов ближе. Затем она остановилась и расставила ноги в позе, похожей на позицию бейсболиста, стоящего в стойке отбивающего. Она улыбнулась и занесла над собой топор.
- Прости, милая. Я люблю тебя. Но Cатану я люблю больше.
Либби дрожала от ужаса в нерушимой хватке отца. По ее лицу текли слезы.
- Почему вы это делаете? Я не понимаю.
Ее отец прижался губами к ее уху.
- Знаешь, это твоя вина. Этого бы не случилось, если бы ты позволила какому-нибудь счастливчику трахнуть тебя.
Кэндис кивнула с легким сожалением на лице.