— Козел, — еле слышно пробормотала она себе под нос и прошла в аудиторию.
Я оставил дерзость без внимания. В ближайшие месяцы у меня будет достаточно времени и поводов, чтобы наказать ее. И это оскорбление я тоже припомню.
Я последовал за ней и закрыл дверь.
— Почему так долго? — женщина, давно уже готовая уйти, шагнула ко мне с первого яруса аудитории.
Высокий куполообразный потолок пропускал дневной свет, делая аудиторию открытой, но тяжелые деревянные столы, темное дерево стен и потускневшие латунные перила добавляли мрак старинной атмосфере. А преподавательский стол из цельного массива дуба придавал еще и солидности. Как будто моя академия была основана не менее ста лет назад.
Вид у матери Снежиной был настороженный и измученный.
— Присаживайтесь, — я щелкнул пальцами. — Вы, обе.
— Я так рада, что ты все еще здесь, — Екатерина упала на стул и скрестила руки. — Спасибо, что дождалась. Здесь так страшно. Я видела летучую мышь!
— Да, мы уже попрощались, и я хотела уехать, но… — Светлана перевела взгляд на меня.
— В каком смысле ты хотела уехать? А как же я? Ты собиралась оставить меня тут? С ним? — Екатерина сделала шаг к выходу, указывая на меня.
— Девочка моя, так будет лучше. Господин Шереметьев обещал нам помочь…
— Госпожа Снежина, — я прервал ее и кивнул на сиденье позади нее. — Мы еще не закончили. Садитесь.
Студентка возмущенно вздохнула, и жилы на ее шее натянулись. Безупречная кожа. Тонкие кости. Она так красиво будет таять в мужских руках, когда созреет.
В другой жизни моей слабостью были зрелые женщины, такие как ее мать. Верховодящие в обычной жизни и жаждущие подчинения в постели. Это все в прошлом.
Теперь я не ведусь на раздаваемые авансы и не рассматриваю женщин в качестве развлечений.
Хоть Светлана была очаровательна. Царственные скулы. Спелый выразительный рот, умело подчеркнутый алым. Тело, которое регулярно мучили в спортзале. Голубые глаза и золотистые волосы.
Я уже не находил ее привлекательной. Она была высокомерной и властолюбивой, а ее этический кодекс прекрасно отразился на характере дочери, которую она привезла на перевоспитание.
Из того, что я узнал из собственного расследования, у нее была деловая хватка, влияние на окружающих и харизма влиятельной семьи со связями. Но это не то, что может исправить беспутную дочь или совратить старого грешника.
Екатерина смотрела на меня не отрываясь. Наше безмолвное противостояние продлилось еще секунду, прежде чем она опустилась на сиденье рядом с матерью.
Что ж, она по крайней мере не дура, хотя и строптива. Пусть привыкает, что я не отступаю. И начну приучать к дисциплине сразу же, пока ее мать здесь.