Одно я знала точно, этот придурок придумал, что влюблен в меня, но убивать по крайней мере не собирается.
Степан налетел на меня сзади. Сбил с ног. Мы оба повалились в сугроб. Я отбивалась, закапываясь все глубже и отпинываясь от парня.
Он злился и пытался выдернуть меня из сугроба, но каждый раз получал пяткой то по руке, то в грудь, то в бедро.
И все же силы были неравны… Степан скрути меня как щенка, взвалил на плечо и поволок обратно в дом. Только тогда, все еще сопротивляясь ему, я заметила огни фар на дороге. Они были еще далеко, но здесь не ездили проезжие машины! Кто-то направлялся в дом Шереметьева, и мне было пофиг кто, лишь бы скорее приехал и спас меня от насильника.
В доме Степан сразу потащил меня к кровати, бросил на нее и стал стягивать с себя ремень.
— Зачем? — испугалась я.
— Ты думаешь, я буду за тобой бегать по лесу? — зло бросил он, перехватил мне ремнем руки и привязал к спинке кровати.
Если бы это сделал Шереметьев, я бы уже текла сиропом от предвкушения. Но от методичных движений Степана мне стало плохо.
— Я давно мечтал развернуть тебя, как подарок, — вдруг признался парень изменившимся голосом. — Ждал, когда ты останешься в доме одна, а я смогу прокрасться к тебе в комнату и признаться в чувствах.
Степан неожиданно наклонился и разорвал на мне кофту и рубашку, оголив грудь.
Я не стала надевать бюстик, еще надеясь на возвращение Шереметьева, а теперь очень жалела об этом. Степан уставился голодными горящими глазами на мою грудь.
— Я буду кричать, — предупредила я.
— Не будешь, — прохрипел он, стянул с себя футболку, скомкал ее и затолкал мне в рот, вызывая рвотные позывы.
Я думала, что задохнусь, но лучше бы так и случилось, чем чувствовать все то, что стало происходить дальше.
Степан набросился на мою грудь, покрывая ее грубыми поцелуями, оставляя болезненные засосы. Он мял их пальцами, заставляя меня надрываться от боли с кляпом во рту. А когда его зубы вцепились в сосок, я сорвала горло, закашляла, из глаз полились слезы.
Где же та машина?
Где мой чертов спаситель?
А вдруг это дружок Степана и сейчас они разделят меня на двоих?!
Я закрыла глаза, пытаясь отрешиться от происходящего. Я тонула в боли и отвращении. Но мерзости становилось только больше.
Парень стянул с меня штаны и сунул свою лапищу в трусы. Я взвилсь и сразу заглохла, когда он с силой шлепнул по ягодице.
— Тварь. Какая же ты тварь, что отдалась не мне!
Под его руками затрещали трусы. Теперь Степан заговорил благоговейным тоном:
— Ты так прекрасна. Моя принцесса. Я влюбился в тебя с первой минуты, как увидел. Всегда знал, что вырасту и ты будешь моей.