Все изменилось сразу после Нового года.
— Катя, пойдем в кабинет к отцу. Нам нужно еще кое-что рассказать тебе.
Я бы наверное обрадовалась, потому что ждала радостной новости, что помолвка все же расторгнута. Но настроение мамы сулило очередную мало приятную новость.
— Это не про отмену свадьбы? — сразу уточнила я, чтобы не питать пустых иллюзий.
— Нет, дорогая, это невозможно.
— Я не выйду замуж за Тимура! — сквозь зубы повторила я.
Крохотные морщинки разошлись веером из уголков ее глаз, я видела ее печаль.
Она так старалась скрыть ее улыбкой, но ничего не получалось.
— Я хочу такой же счастливый брак, как у тебя с папой, — я смягчила голос. — Хочу любить своего мужа.
— Ты правда думаешь, что я любила твоего отца, когда выходила за него замуж?
— Да, конечно. А разве нет?
— Нет, Катя. Над чувствами надо работать. Я полюбила твоего отца, а ты полюбишь Тимура. Просто оставь свою гордость, и у тебя все получится. Нам нужно это слияние.
Вот так умирает надежда. Я еще шла за мамой в кабинет к отцу, но в голове уже накручивала себя.
Я могу сбежать. Вызвать такси и уехать. Но где я буду жить? А главное на что? Мне нужнобольше времени на план. И нужны деньги. Фонды, личный счет или щедрые подачки, которые я могла бы откладывать.
— Я хочу вернуться в академию, — произнесла я у самых дверей кабинета.
— Вот об этом и поговорим, — тихо произнесла мама.
Неужели они не вернут меня к Шереметьеву?! Я уже не представляла жизни без него и без его академии в глуши.
— Зачем я вообще вернулась домой? — мой пульс участился от смеси волнения и печали. — Если только для того, чтобы уговорить меня выйти замуж за Тимура, вы могли просто поставить меня перед фактом по телефону. Я хочу вернуться в академию!
— Заходи, — произнесла в ответ мама и распахнула дверь в кабинет.
То, как я могла говорить с ней, не значило, что мне хватило бы храбрости вести себя так с отцом.
— Катя, присядь, — строго проговорил он. — У нас были основания отправить тебя к Шереметьеву. Он в курсе о них, но тебя мы не хотели пугать. Надеялись, что за твое отсутствие мы найдем преследователя, но он тоже затих.
— Преследователя? — переспросила я.
Папа кивнул, а мама тихо всхлипнула.
— Ты должна знать истинную причину, почему мы отправили тебя в закрытую академию, но и почему торопимся с помолвкой.
Отец подвинул к краю стола вскрытый конверт. Я посмотрела на папу. Он кивнул, разрешая взять и почитать.
Бумага была влажная, как будто конверт только что подняли со снега. Никаких штампов на нем не было, только криво вырезанные буквы из газеты или журнала.