— Вот, выпей, — приподнимая его голову, говорю.
Малыш послушно выпивает таблетку.
— А где папа? — спрашивает он.
А и правда, где? Ах, ну да, сказал же, что за лекарствами поедет.
— Он скоро приедет, не волнуйся, — успокаиваю ребенка.
— Это хорошо, — шепчет Данька. — Я ему еще открытку не подарил.
Открытку? Малыш, тебе бы выздороветь для начала. А потом уже про открытку думать. Но вслух я, конечно этого не скажу. Сама же вижу, как все, связанное с отцом, для него важно. Я просто не могу все сломать.
— Не переживай, успеешь еще подарить. А сейчас тебе поспать надо.
Он закрывает глаза и быстро засыпает. А я сижу рядом и наблюдаю, как вспотел его лоб, а потом и носик. Это таблетка начала действовать, вот и температура уже спадает.
Очнулась только от глухого хлопка входной двери. Резко оборачиваюсь.
Мой новый знакомый стоит рядом с пакетом лекарств.
— Вот, — протягивает мне медикаменты. — Дай лист бумаги и ручку, я напишу, когда и что принимать.
Я послушно встаю и подаю ему лист бумаги и ручку.
— Спасибо, — говорю тихо.
Он тут же поднимает на меня взгляд, внимательно вглядывается в мое лицо, будто хочет прочитать в нем что-то для себя важное. От этого взгляда мне снова становится не по себе, ведь я знаю, что не смогу толком отблагодарить его.
Неделю я ездил к Анжелике с Даней. И повод ведь нашелся, и мне этого дико хотелось. Приятно ощущать себя нужным. И, даже в те дни, когда я работал допоздна, старался приехать, пусть даже ночью. Лика не возражала. Понимает ли она, что тем самым дает мне надежду? Очень на это надеюсь.
Я не святой, и никогда им не был. И я уже решил, что Лика будет моей. Она привыкнет, а потом привяжется. Очень на это надеюсь, я ведь не садист. Она просто должна быть моей и точка. Потому, что без ее фиалковых глаз и мягкого голоса я уже просто не смогу.
В том, что Лика боится начинать отношения, я убедился почти сразу же. Она шарахалась от меня, стоило нам остаться наедине. Как забитый котенок, которого кто-то очень сильно обидел. Не в пример другим женщинам, которые без церемоний себя предлагают.
Лика, кажется, совсем не волновалась о том, какое впечатление производит на мужчин. Постоянные джинсы и майка ни разу она не заменила чем-то более женственным и изысканным. Мне даже стало казаться, что она бы с великой радостью надела на себя паранджу. Ведь так ее было бы вообще не видно. Такое поведение девушки отпугивало возможных кавалеров, что, к слову, мне только на руку. Вот только, как вывести ее из этого состояния?
Каждый день она извинялась, что не может пока приступить к работе. Будто она виновата в болезни ребенка?