Я поднимаю на нее взгляд, а потом снова начинаю рыдать, сильнее прежнего.
— Он бросил меня. Сказал, что ребенок ему сейчас ни к чему и что я должна сделать аборт.
Роняю лицо в ладошки и рыдаю, отпуская свою боль, которой, кажется, нет конца.
— Да, дела…, — заключает бабушка.
— Ну, вот что, — отрывает меня от рыданий голос Татьяны Павловны.
Она все это время стояла в стороне и слушала наш разговор. А мне было настолько обидно и больно, что я даже не стала просить бабушку уединиться, чтобы поговорить с глазу на глаз.
— Рожай ребенка, а мы тебе поможем воспитать. Правда, Кузминична? — Уверенно заявляет Татьяна Павловна.
— Конечно, надо рожать, — поддерживает ее бабушка. — Оставайся жить у меня. А с ребенком справимся как-нибудь, невелика премудрость. Я твою мать тоже без мужа воспитала. И ничего, вырастила.
— Правда? — растирая слезы по лицу, спрашиваю.
В душе зажглась надежда. Ведь не может же быть, чтобы все было настолько плохо, что больше нет выхода.
— Конечно, моя милая, — бабушка прижимает меня к груди, успокаивая.
Она так уверенно это сказала, что я сразу ей поверила. Конечно, все будет хорошо. Просто не может быть иначе.
По пути домой Даня уснул. Тихонько свернувшись клубочком на заднем сидении автомобиля, он подложил ручку себе под голову. Я аккуратно беру его на руки, и мы идем к дому. Лика семенит рядом со мной, а вечер радует прохладной негой. Если этот вечер мог стать лучше, то, наверное, это тот самый момент.
Сам себе удивляюсь. Никогда не думал, что могу стать таким заботливым папашей. Но рядом с Ликой, вернее, для нее, мне хочется сделать все возможное, чтобы она была счастлива.
Мы заходим в квартиру, и я укладываю ребенка на кровать. Он даже не проснулся, такой маленький и смешной. Смотрю на то, как Анжелика заботливо укрывает его одеялом, и на душе светлеет.
Такой чудесный вечер закончился. Даже жаль немного.
— Не хотите чаю? В смысле…, не хочешь? — спрашивает Лика неожиданно.
Детка, я очень много чего с тобой хочу делать. Чай? Ладно, пусть пока только чай.
— Давай, — отвечаю, так же, шепотом.
Девушка идет в ту часть квартиры, которая у нее служит кухней. По сути, это небольшой закуток с печкой, холодильником и столом. Я же топаю за ней, сажусь за стол.
Сегодня мне показалось, что она немного расслабилась и перестала так пугливо на меня реагировать. Сейчас я пытаюсь понять, верно ли мое наблюдение. Но думать логически невероятно трудно, когда она так близко. Ее стройная фигурка, упакованная в легкое платье по фигуре, вызывает лишь одно желание — схватить и не отпускать. Но я сдерживаю свой порыв ценой невероятных усилий. И одному Богу известно, чего мне это стоит.