— Остановите машину! — велел Император.
Обращался он к Протопопову, бывшему за рулём.
— Нельзя, Государь! Беде быть, если остановимся, — бросил Александр Дмитриевич через плечо.
— Останавливайте!
Император перешёл на повышенный тон, казалось, что Николай готов подняться со своего места и вцепиться руками в руль, если Протопопов не выполнит приказ.
Одновременно, орущие за спасение Царя и Отечества казаки, попытались перегородить бронеавтомобилю дорогу своими лошадьми. Либо это были бойцы из второй сотни, прибывшие сюда вместе с генералом Алексеевым, либо казаки не усвоили содержательный урок, когда многотонную махину пытаешься остановить живым щитом. Но этот самый живой щит они пытались воздвигнуть снова. Кавалеристы выстраивались в плотную такую стену и по их совершенно безумным взглядам, Протопопов сразу понял — они не собираются отступаться будут стоять до конца.
Стрелять по подъезжающему бронеавтомобилю никто не стал и это ещё раз подчеркивало, что ради своего царя бойцы готовы на все. Даже на самые безумные поступки, граничащие с логикой и инстинктами самосохранения.
Перед Александром Дмитриевичем встал выбор — останавливаться ли, как того хотел царь? Или же превратить казаков вместе с лошадьми в отбивную на глазах правителя .
— Мне надо с ними поговорить! — продолжал наседать Николай, приподнимаясь со своего сиденья.
Боковым зрением Протопопов видел, что Федя наплевав на все запреты, нормы и приличия, готов посадить Императора на место силком.
— Федя не сметь! — рыкнул Александр Дмитриевич.
Вместе с тем министр начал останавливаться, отдавая по тормозам.
— Александр Дмитриевич, этого делать ни в коем случае нельзя...
— Федя, просто доверься мне и выполняй распоряжения.
Тормозя бронеавтомобиль, Протопопов начал поворачивать руль до упора вправо. Машина развернулась, останавливаясь бочиной к перегородившим дорогу казакам. Те тотчас поскакали к бронеавтомобилю, переходя с места на галоп. Позиция для того, чтобы открыть огонь оказалась для министерских самая что ни на есть удачная. Протопопову стоило только отдать команду и Федя со своими людьми утопят кавалеристов в крови прежде, чем те подберутся к машине. Но что если прав был Государь, возможно вот он шанс, которым грешно не воспользоваться?!
На размышления оставалось считаное мгновение. Протопопов осознавал, что отдай он команду на расстрел, решись он переехать казаков, и Государь может потерять только что обретённую веру. Да и слухи о том, что Николай наплюет на людей, готовых костьми лечь, защищая царя, очень быстро долетят до Петрограда, а затем разойдутся по всей необъятной России. Этого Протопопов никак не мог допустить.