– Мне нужен Судья! Немедленно! – воскликнул Бенциан, обратившись к Прислужнику.
– Судья а-ха-ха-ха, Судья… придуро-о-о-ок. Суда не будет, ты уже осужден. Отправляйся-ка на виселицу! – прокричал в ответ один из обдолбавшихся спорщиков.
– Ты кто, и какого черта ты так говоришь со мной?
– Я, мать твою, архангел, и сейчас ты, чудище, отправишься в геену огненную! – заорал бродяга.
Бенциан на всякий случай вышел из зала и попросил одного из часовых зайти вместе с ним. Бродяги уже вернулись к обмену оскорблениями, как ни в чем не бывало. В зал с другой стороны входили Прислужник и Судья.
Выслушав доклад Бенциана, Судья оглядел наркоманов.
– Так это, получается, смертники. Нда-а-а-а. Что ж. Думаю, нам нужно собрать совет глав кланов, займись, – поручил он Прислужнику, и тот мгновенно покинул помещение.
* * *
Придя домой, Крюгер не застал уже привычных чистоты и порядка. Эмма, расхристанная, полуобнаженная, сидела у окна и напевала какую-то песенку. Остолбеневший на пороге Крюгер вслушался и подумал, что это, должно быть, колыбельная.
– Эмма?
Та даже не обернулась, целиком растворенная в мире сладких грез.
– Эмма, ты взяла дозу из новой партии?
Молчит, не обращает ни малейшего внимания.
– Мать твою.
Крюгер сгреб трубочки со стола, попутно пересчитав – и правда, одной из восьми не хватало. Подошел к Эмме, собрался было встряхнуть ее, может, влепить пощечину, схватил за плечи, начал трясти, но ей было плевать – даже глаза ее как будто разъехались в стороны. Крюгер расслабил руки, и Эмма осела на пол.
– Черт.
Плеснул в лицо воды – Эмма не отреагировала.
– Мими-и-и-и… Мими… моя Мими, сладкая малышка, иди-ка ты сюда, – Эмма протянула руки, будто перед ней ползал ребенок.
Крюгер уложил Эмму на кровать и решил дождаться, пока она оклемается. Через час Эмма уснула, и довольно крепко – Крюгер проверил. Он тут же вышел из контейнера и запер его снаружи на ключ – в дверь был врезан настоящий замок. Стоя не верхней ступеньке лестницы, прислушался – ни шороха: похоже, Эмма не заметила ни его прихода, ни ухода.
Крюгер заглянул к Паскалю. Тот спокойно вылавливал чернила из аквариумов специальной шумовкой.
– Что ты сделал не так? – налетел Крюгер на океанолога.
– О чем речь, Крюгер?
– Почему они не отрубились? Почему не потеряли сознание?
– Хм.
– Я чуть не опозорился.
– А в чем, позвольте спросить, позор?
– Бродяги рассказали Судье одно, он приказал им принять токсин, и тут же увидел, что все наоборот, – злясь от того, что приходится это описывать, процедил Крюгер.
– Так что же тут страшного?
– Эффект от старой партии был другим!