– Я Эмма, я твоя жена.
– Да ну? Моя жена Лили, ах ты наваждение бесовское… голая, ну надо же, а.
– Крюгер, и ты голый!
Крюгер опустил глаза вниз.
– Голый. Ну что же, давай-ка я тебя вы*бу, – он продолжил грязно ругаться и орать, прижимая Эмму к кровати.
Крюгер вырубился, так и не закончив дела. Эмма, одевшись, выбежала на улицу и помчалась к Чепмену, чтобы где-то переждать и обо всем рассказать.
* * *
Франклин, насупившись, сидел перед Зилу, от которого несло морской водой – он только вернулся с берега, где проходили водолазные испытания – то есть проверка оборудования и все прочее. Страна, из которой происходил Зилу, определенно не относилась к морским державам – протяженность ее береговой линии составляла всего несколько десятков километров, и генерал не шибко понимал в водных, а уж тем более подводных вопросах. Но для контроля все-таки присутствовал.
– Старина, он ушел в отказ. И тебе нужно его настроить на нужный лад, наставить, понимаешь? – объяснял Зилу поведение Ченса.
– Судья обещал мне оставить его в живых!
– С маленьким условием, дружище, с маленьким условием, и ты его помнишь. В наших интересах выполнить его. Понимаешь? Я переговорил с Ченсом мягко, без нажима. Теперь твоя очередь. Отца, наверное, послушает.
– Ты правда в это веришь? Он взял шлюху и свалил с ней с острова!
– Я тоже такой прыти от него не ожидал… но сыновья взрослеют и делают глупости. На его месте мог быть мой Тобе, и тогда ты бы меня сейчас распекал. Как отец, я на твоей стороне. Так что, дружище, иди и поговори с ним, время у нас пока есть.
Холгер распутывал снятые капельницы. Катетер покоился на столе, уложенный в коробочку. На острове их не выбрасывали – каждая игла, каждый пакет были на счету, поэтому их кипятили и снова пускали в оборот. Будь на острове ВИЧ, он бы распространился мгновенно, и сам Холгер, зная, сколько гадости может сохранить на себе даже стерилизованный инструмент, с содроганием представлял, что, если он всерьез заболеет, то в его организм непременно занесут не то что больничную инфекцию, а целый букет бактерий. Он аккуратно, в перчатках, переложил иголки в коробочку и защелкнул ее. Коробочку и пакеты убрал в пластиковый кейс, тоже – не небольшом замочке, и его, в свою очередь, закрыл.
Франклин наблюдал за этим с порога, не решаясь ни зайти, ни заговорить. Холгер, собрав все свое барахло, вместо приветствия лишь кивнул и вышел. Франклин прикрыл дверь. Сел у койки с дремлющим Ченсом. Отец обдумывал, как заставить сына лгать и предать своего подельника, и выстраивал у себя в голове цепочку аргументов. Находя новые или убедительные, архивариус кивал сам себе. Ченс, приоткрыв глаза, именно по этим характерным кивкам понял, что с отцом предстоит серьезный разговор.