– Роза, цветочек, привет! – дружелюбно рявкнул мусорщик, мельком глянув и на спины посетителей лавки, и на упырей за окном. – Приветствую! – обратился он к Ди и Чепмену для того, чтоб они к нему развернулись.
Чепмен повернулся не сразу, понадобилось несколько секунд, чтобы он подавил гримасу гнева на лице и постарался принять самое холодное и невозмутимое выражение. Ди почувствовала замешательство Чепмена, но причин его не поняла, она ведь не знала, что перед ней – тот самый маньяк, поэтому повернулась легко и безбоязненно.
– Ладно, Ди, снимай свитер, – молвил Чепмен, даже не посмотрев на подругу, опустив взгляд к рукам Розы и прилавку.
Ди принялась стягивать свитер, откуда, от натяжения материи, будто выпрыгнула молодая налитая грудь. Чепмен стрельнул глазами в Крюгера – тот, конечно, пялился на грудь Ди, но быстро справился с собой, отвел глаза и встряхнул головой.
– Ну что, Розочка, дай-ка тетрадку.
Роза достала толстую тетрадь, в которой они вели между собой расчеты. Крюгер высыпал на прилавок с двадцать трубочек с токсином. Роза принялась отсчитывать чипсы, пока Крюгер записывал в тетрадь.
– Пойдем, – Чепмен направил Ди вперед, к выходу из магазина.
– Эй, а за свитер заплатить? – крикнула Роза.
Чепмен судорожно залез в карман, и, впервые отпустив руку Ди, подошел к прилавку и выложил на него горку чипсов.
– Тут сто… сто ведь?
– Да.
– До свидания.
– До свидания, – Роза пожала плечами в ответ на взгляд Крюгера, мол, чего они такие странные?..
Чепмен занервничал и быстро вел Ди обратно к контейнеру.
– Почему мы спешим? Что с тобой?
– Там расскажу, – сухо процедил Чепмен, который уже не мог думать ни о ком, кроме Крюгера, адреналин впрыснулся в кровь, сердце его колотилось.
На Ди смена настроения Чепмена тоже подействовала, девушка забеспокоилась, начала оглядываться на своих «воздыхателей», которые шли по пятам, и только в контейнере – как ни странно, наконец, ощутила себя в безопасности.
– И что это было? – спросила она, как только за ними закрылась дверь.
– Потом. Потом, дорогая.
Из задней комнаты вышли двое солдат, и Ди поняла, отчего «потом». Но она уже была растревожена до предела.
– Я пошел…
– Чепмен, все будет хорошо?
– Да, Диана.
Ее резануло – «Диана». Понятно, что это он так при солдатах. Но вмиг сделался будто чужой, и как же странно, что нельзя поцеловать его, расспросить, почему он так задергался в магазине…
* * *
Чепмен отправился в наблюдательный пункт – контейнер в этом же квартале. Он включил рацию, настроенную на частоту солдат, и принялся ждать. Студент сходил с ума, прослушивая редкое шипение эфира и каждые две минуты проверяя, сколько осталось зарядки. Он одержимо мял костяшки пальцев, будто желая растереть кожу до костей. Представлял, как Ди сейчас сидит в задней комнате, где убили Грэма, куда она вошла впервые за три прошедшие недели. Как она смотрит в пол и замечает тонкую полоску засохшей крови, не оттертой как следует в тот страшный день. И как она в этот момент вспоминает грубого, небрежного Чепмена. О да, даже поимка маньяка казалась сейчас Чепмену не таким важным делом, как то, что он наговорил… «Диана» – полным именем, так холодно. «Я пошел», и это в такой день, лучший день за последний месяц. Единственный нормальный день, когда они гуляли и радовались, несмотря на смертельную опасность. Чепмен будто чувствовал в ноздрях ее запах. «Диана». Можно было бросить «Ди», выразиться как-то теплее, объяснить, что все будет хорошо, утешить ее. Не подумал – все продумал, а как попрощаться, что сказать, не продумал. Мальчишка, дурак. А ведь сегодня… Чепмену не хотелось представлять себе ужасные картинки, но только они и лезли в голову. Как легко его тогда одолел маньяк. Как хлестала кровь Грэма. Как Ди в спутанном сознании едва могла связать два слова. И запах хлороформа вытеснил воспоминание о запахе Ди. Рация затрещала.