– Ждите, – сказал Колхат и взошел на судно.
Я отошла в сторону и прикрыла глаза.
«Нам конец, – в ужасе думала я. – Они точно догадаются, кто мы».
В это время Минт с беспечным видом насвистывал «Царевну-бродяжку», испытывая терпение и без того рассерженных жрецов.
Наконец в начале лестницы показался Колхат.
– Единый благосклонен ко всем, кто посвятил свою жизнь борьбе с нечестивыми, – сказал он мягко и пальцем поманил нас к себе.
– Да гореть им в змеином пекле, – отозвался Минт.
Я, шагая за ним, с невольным восхищением отметила, что роль ярого противника колдунов давалась наемнику просто превосходно.
– Мне нравится твой задор, – вдруг обратился Колхат к Минту. – Из тебя может выйти толковый жрец. Не думал?
– Может, и думал, – серьезно ответил парень.
– Ты ведь из Сиирелл, верно? Хочешь, оставайся со мной, а о мунисе позаботятся мои люди на корабле. Признаюсь, я ищу разумного человека с острова.
– Зачем?
– Колдуны долго здесь прятались, но наследили с лихвой. Мы отыщем их, но мне нужна помощь местных.
Минт улыбнулся так, будто ему посулили золотые копи.
– Я дал госпоже слово, – сказал он.
– Славный ты парень. – Колхат коснулся рубиновой булавки на кафтане. – А мне придется, видно, снова переговорить с держателями оскверненной корчмы…
Я вдруг поняла, к чему он ведет. Червенец хотел знать о нас с Федом все подробности, и отвечать ему придется тем, кто был близок к нам. Осе и остальным! Похоже, Любомудр был прав: жрецы добрались и до Сиирелл, раз мечевластитель позволил им такое.
– Что ж, да пошлет вам Единый благословение, – произнес Колхат и обернулся к худому и длинному, как ветка сухостоя, мужчине. – Можете отплывать, кормчий.
Колхат спустился и стоял, наблюдая за тем, как из нижней части «Стрелы веры» появляются весла. Гнусная, жиденькая улыбка не сходила с тонких губ, как бы червенец ее ни прятал.
Кусок стальной глади Моинского моря между кораблем и Сиирелл рос, а я не знала, что делать. От мысли, что Колхат будет пытать бедную Осю и хозяев корчмы, все внутри сжималось от ужаса.
– Мы ничем им сейчас не поможем, – проскрежетал голос Феда.
Минт, сияя, как новенькая монета, подошел к борту и помахал оставшимся на той стороне червенцам. Я поплелась за ним и, хоть качка была несильная, умудрилась запнуться и упасть.
Озарение пришло в тот же миг. Колхат забудет о допросе, если поймет, что сам посадил меня на судно.
Когда поймет, что враг не в Сиирелл!
И я подняла свое покрывало.
Когда Колхат разглядел мое лицо, его собственное перекосилось от негодования. Он понял, кого посадил на судно. Но было поздно. Ветер глушил голоса, и его предостерегающий крик не долетал до червенцев на судне. Колхат бросился в воду, явно надеясь догнать нас.