Пока Дейв и Клайв с усилием снимали с себя взмокшие спецовки, я скользнул назад в контору менеджера. Неприятная мысль внезапно поразила меня. На карточке «Фильм-Лондон», которую я ему дал, значился мой лондонский домашний адрес. К моему облегчению, она по-прежнему лежала на рабочем столе. Я быстренько цапнул ее и сунул в карман.
Расшаркавшись в благодарностях перед Бабу и его коллегой, мы погрузили киноаппаратуру в машину.
— Поедем отсюда к чертовой матери, — сказал Клайв.
Дейв не заставил себя упрашивать: завел мотор, и мы на полном газу понеслись к выезду из Свободной зоны. Я напряженно смотрел в зеркало заднего обзора, как будто ждал, что те два китайца бросятся за нами в погоню. Клайв тоже не отрывал глаз от заднего стекла. Но все было тихо.
Несколько минут спустя мы проскочили незамеченными через контрольно-пропускной пункт и, когда стало ясно, что за нами никто не гонится, вздохнули с облегчением.
— Чисто ушли, — сказал я.
Дейв сиял от радости.
— Ура! Есть! Мы засняли тайные фабрики Пуна!
* * *
На следующий день мы вернулись в Лондон. Перед отъездом мы из предосторожности пересняли все наши документы: записи в блокнотах, разрешения на съемки, планы местонахождения корпуса 65-А в Джебель-Али, равно как и все визитные карточки, полученные от лиц, с кем мы имели встречи. Мы послали копии по трем различным адресам в Англии. Так, на всякий случай.
Вернувшись в Лондон, я испытал такое чувство облегчения, какого не испытывал никогда прежде, даже полностью закончив расследование. Нас всех изумило, как долго раскручивается эта нить. Аура, окутавшая мрачный мир наживающихся на слоновой кости дельцов, оставила тяжелейшее впечатление. Меня терзала неприятная мысль, что мой домашний адрес, значащийся на карточке «Фильм-Лондон», которую я роздал разным людям в Дубае, может попасть в руки моих противников. В течение нескольких недель я с опаской оглядывал чужие машины, парковавшиеся близ моего дома, и косился на каждого китайца, проходившего по улице. Видно, мы глубоко проникли в мир контрабандистов слоновой кости, но пути к отступлению были отрезаны и надо было быть готовыми к малоприятному факту, что в ответ они возьмутся за нас.
Вскоре после возвращения в Лондон я встретился с Джоном Хэнксом, международным директором ВВФ по африканским программам. Политика ВВФ по-прежнему была на стороне сохранения торговли слоновой костью, так как там верили, что система контроля со стороны КИТЕС в конце концов докажет свою эффективность. После наших открытий в Дубае мы поняли, сколь опасной, если не сказать больше, была эта святая наивность.