Ну, еще раз, может, все ему переломаю. Спасли его, конечно, с дороги, в больничке лежит. Прокурор мне звонил, поржали мы знатно. Я после войны с Карелином, всю прокуратуру переставил, мои теперь по верхам.
Алиса мороженое хочет. Смотрю, как ест. Синяк только сейчас рассасываться и сходить начинает. Ненавижу. Как тогда вечером в первый раз разглядел, думал, ядеркой разойдусь по швам и сдетонирую.
Вечером в номере резвимся. Я стопориться пытаюсь, но что-то хуево пока выходит. Не хочу грубым быть, но руки крепче тянутся держать ее изгибы. И вот чтобы она на мне только концентировалась. Долго. Только на мне.
Честно говоря, до сих пор не верится, что Алису я оприходывал.
И что ласковая она и целоваться просит и трогает меня везде и мычит прям от меня.
Колдовство какое-то, это все. С самого начала. Не знаю, может, ее тоже затронуло чуть. Меня-то, бля, заштормило и на дно самое. Не знаю, что за херня, потом разберусь. Самое главное — зашибись так было ровным счетом никогда.
Затем с утра я остановиться не могу, переклинило всего. Не выпускаю ее, даже звоню, чтобы еду со столовой в номер принесли.
Заходимся в крышесносных оборотах, как угодно и чем угодно.
Она мне отсасывает наконец-то, и я хочу бесконечно втыкать, как Алиса старательно и страстно все выделывает губами и языком и щекой.
Стегает головку языком она, и сама от этого стонет. А говорят, рая не существует.
Довожу ее до поскуливания своим ртом, бальзамом на душу каждой децибел ложится. Вот так теперь будет. Не соскочит она, не соскочит.
А потом, средь бела дня, прямо до обеда, она на меня сверху залазит, и это все… Елозит сначала, а потом скачет. Как уверенности набралась, так прыгает и гнется на мне, беспомощная от собственной безудрежности.
Все, решаю я снизу. Все. Теперь только так любиться будем. Вот только так. Видно отсюда прямо, как я в ней исчезаю и пожираю, сиськи налитые колышутся, бедра расползлись и дрожат. И мордашка ее… Воздух ртом заглатывает. Без воздуха и мгновения не может. Повезло воздуху. Ну это мы еще посмотрим. Я вместо воздуха буду. Скоро. Когда-нибудь.
Смешно, конечно, позже становится. Не будем, конечно, только так трахаться. По-разному будем. Понравилось просто очень. Я такого еще не видел.
Измучалась вся от марафона, но безотказная. Злюсь на нее, хоть и вижу, что хочет сама сильно. Но влепила бы мне оплеуху хорошую, чтобы отстал. А она только нежится ко мне, ну а я, как дурак полнейший…
Теперь снова в качалку надо почаще заглядывать. Чую, дальше только жестче разойдемся, а я давно на спорт подзабил. Хорошо, хоть больше не отстреливаюсь за две минуты, как долбанный автогонщик.