Глава 1 КУЛАК
Ненавижу такие затхлые советские помещения, как это.
Дом культуры, епта. По потолку трещины, на стенах акварель в дешевых рамах, а стол шатается. Здесь и приведение повесилось бы от тоски.
Она, естественно, уселась прямо напротив. И щебечет там что-то. Земельный участок — не пригодный, а геодезическая служба написала так и сяк.
Она — это Алиса Чернышевская.
Активистка, по объяснению мэра.
Волонтер, по ее собственным словам.
Выдыхаю лениво и громко. Она сбивается. И теперь вдох у нас обоих затяжной. Не могу понять: то ли действительно кудряшка дрожит у нее возле уха, то ли просто волнистые волосы так сбились.
В голове много мыслей толкается. Уж слишком много для полудня, что должен был стать скучным и формальным визитом в неказистые Васильки, которые скоро войдут в состав столицы.
С мэром вроде все на мази катилось. Я даже взял с собой Егора Лина, рок-звезду небывалой популярности, для пиара. Паршивая идея, как по мне, но рисков здесь не предвиделось.
Смазливый пройдоха — выходец из Васильков. Консалтинг группа все продумала, договорилась о его присутствии и публичной поддержки в поселке.
Поддержки для строительства моего гигантского и благотворительного спортивного комплекса.
Который я построю что бы не случилось. И какие бы Алисы Чернышевские с манящими темными глазами этому не препятствовали.
Ее и привел сюда этот Егор Лин. Точнее, она явно сама притащилась, куда не звали, но вклиниться во все дела ей помог рок-звезда. Они, оказывается, однокурсники.
— Но участок граничит прямо с площадкой. Площадкой для детского дома, напоминаю, — упрямо твердит Алиса.
Раз восьмой уже напоминает. Своими пухлыми, непрокрашенными губами. Они двигаются и двигаются, а я втыкаю. С самой первой секунды долблю взглядом — как увидел ее нелепое появление в коридоре.
Не смотрит на меня, ну и пусть не смотрит.
Может, хуже будет, если взглянет.
Может, я скажу что-то дебильное вкрай тогда. Как это красиво обернуть?
Не-обрати-мое скажу.
— И раскол, почвы я имею в виду, как раз по той границе проходит, — голосом она комнату захватывает. Бля, какая она активистка. Ей бы гребаным военачальником быть.
Ну, в иной реальности какой-то.
В этой все бы воевали, чтобы ее на спину завалить и присунуть.
Ну, может не все. Не знаю. О чем я, пиздец, думаю вообще?
Прочищаю горло. Алиса сбивается снова.
Этот ее мгновенный непорядок в голосе, что она тут же пытается исправить, спичкой проходится по моей коже, как по терке зажигания.
Почему-то на кончиках пальцев кожа пылает.
— Исправим трещину, заделаем, и останется стоять та площадка крепче прежнего, — я выдаю излишне грубо.
