— Скажи что-нибудь еще! Алиса!
Она отзывается не сразу.
— Э-это ты, Вася?
Это она точно. Живая.
Все-все-все. Жива!
Не могу на колени упасть, потому что тело будто в пологую ледяную статую всунули. Только фонарь сжимаю крепко в руках.
— Где ты, — задыхаюсь и задыхаюсь, — где ты, не молчи.
— … рожно, не упади. Я в колодце, наверно. Да.
Я подошвами прощупываю каждый клаптик земли вокруг. Звоню Игнату, объясняю куда идти.
— … ты кому-то звонил?
Господи, я слышу ее четко и нормально. Она должна быть совсем рядом.
— … кому т-ты звонил?
Это паника. В ее голосе паника. Ни черта не понимаю, тямка не варит.
— Алиса, опиши где ты, все!
— Мокро под ногами, четыре метра где-то до верха. М, это колодец точно.
Сотни вопросов подавляю. Главное, найти ее.
Я обхожу поляну в третий раз. Но возвращаюсь, как вообще изначально шел. Вправо, минуя пруд, к колодцу.
Вместо того, чтобы прямо заходить на поляну, беру теперь ход совсем вправо, что близко к кромке пруда.
В молочном свете фонаря выхватываю взглядом края другого колодца. И бегу, как олимпийские чемпионы на бегают. Эта десятиметровка у меня десять лет жизни забирает.
— Вася! Стой…
… это она свет фонаря разглядела…
— … это точно ты?
— Алиса, — шепчу, вглядываясь вниз. Флуоресцентная вязь света полосой выделяет ее глаза. Настороженные. Немного напуганные.
— Это я, — неистово стучу по ржавчине кромки, — подожди, подожди, сейчас спущусь.
— Нет! — орет она так жутко, что у меня в натуре сердце пугается. — Тты… осторожно. Будь. А то еще не вылезем… К-кому ты позвонил?
— Игнату, он поможет, всех позовет. Все хорошо будет. Они вытащат нас.
— Нет-нет. Вася! Не надо!
— С тобой все в порядке? Ты же в грязи. Что случилось? Что сейчас с тобой?!
Ударяю кулаками по железу кромки, как бы бесполезно не было.
— Я… Ты там один точно?
Это интерпретировать я уже не в состоянии. Если сейчас же не пощупаю или не потрогаю или хоть что-нибудь с ней не сделаю, то в психушку отъеду.
— Отойди, Алиса! Отойди. Я спрыгну.
Отсутствие протестов радует, но недолго. Цепляюсь за верхнюю выемку по краю и, удерживаясь мгновение за перекладину, спрыгиваю в мокрую грязь.
Но мою маленькую пропажу сразу не разглядишь. Включаю фонарь на телефоне и бросаюсь к ней. Обхватываю лицо со всех сторон.
Что… что… она напугана еще, и не сразу реагирует на меня.
— Ничего не поломано у тебя? Ран нет? Да говори же уже!
— Н-нет, ничего нет.
И словно выждав еще пару мгновений, бросается мне на шею.
Стискиваю ее без фильтра. Алисе нужно дышать. Да. Да. Поэтому немного ослабляю зажим. Ее широко распахнутые глаза смотрят на меня растерянно.