поверхностное знакомство с внешней стороной заморской жизни: модами, шумством, светскими развлечениями, новыми стандартами потребления, перенимая при этом далеко не самое полезное. Не случайно наблюдавший за русскими пенсионерами-студентами в Лондоне князь Иван Львов слезно просил Петра I не присылать новых
«для того, что и старые научились там больше пить и деньги тратить».Поспешные преобразования вызвали своеобразный культурный раскол нации, отчуждение «верхов» и «низов» общества, заметное и столетия спустя. Для крестьянина живший в новомодных палатах и говоривший на чужом языке барин в «немецком» парике и кафтане представлялся уже почти иностранцем. Кроме того, внедрение просвещения в России шло рука об руку с наиболее грубыми формами крепостничества, и европейски образованные, порой даже мечтавшие о конституции дворяне вполне естественным считали распоряжаться имуществом и жизнью своих рабов, не видя в том особого противоречия.
Царь-реформатор был уверен в том, что с его преобразованиями «мы от тьмы к свету вышли», и тем самым способствовал утверждению мифа о застойном характере, косности и невежестве допетровской России. Столь резкий поворот в культурной политике привел к утрате значительной частью господствующего сословия понимания «языка» и ценностей средневековой русской культуры. Но одновременно происходил и своеобразный переворот в сознании, смена «полюсов» культуры, когда переход к мировоззрению Нового времени совершался не плавно, а путем государственных указов и, самое главное, по перевернутому структурному плану старой культуры: новое объявлялось благим и истинным, тогда как старое означало едва ли не проклятие. Центром мира становились для русского дворянина XVIII в. Париж и Амстердам.
Однако резкие смены ориентиров массового сознания в такие переходные эпохи сопровождаются и заметным упадком нравов, связанным не столько с природным «невежеством», сколько с отказом от традиционных моральных запретов и невозможностью быстрого усвоения более «политичных» норм общежития. Оборотной стороной выдвижения новых людей в армии, государственном аппарате, судах были хищения, коррупция, превышение власти, которые перешли, можно сказать, в новое качество по сравнению с допетровским временем. Недавнее исследование криминальной деятельности петровских «птенцов» показало не только вопиющие размеры их «лакомств», но и их причину. Стремительный переход патриархальной монархии в бюрократическую империю и рост государственного аппарата в два раза привели к снижению уровня профессионализма чиновников при возрастании их амбиций и аппетитов