Я не знаю, сколько времени я провела, уткнувшись лицом в подушку. Просто в один момент слезы кончились, и я смогла поднять голову.
Потерла глаза, поднялась на ноги и подошла к зеркалу. Мой вид, конечно, оставлял желать лучшего, но сейчас это было меньшим, из того, что меня волновало. Взяв с полки резинку, стянула волосы в тугой хвост и вернулась на кровать. Сев по-турецки, уставилась в стену, стараясь абстрагироваться от мира, сосредотачиваясь на собственных мыслях.
В голове одно за другим выстраивались воспоминания. Мои, Вадима. На этот раз я прокручивала их в памяти, не испытывая никаких эмоций, лишь холодная констатация фактов. Так было проще.
Я думала о том, как вести себя теперь, когда я знаю правду. О том, что будет дальше и о том, что один человек это чертовски мало и одновременно с тем так много для того, чтобы изменить мир.
Я не осуждала Вадима за его поступок. Наоборот. Я не хотела ставить себя на его место, но несколько раз невольно задавала себе вопрос. А как бы в той ситуации повела себя я?
Я бы хотела поступить, как он, поставить благую цель выше собственного эгоизма, но я была совершенно не уверена в том, что мне хватило бы на это сил.
У него же хватило. И на поступок, и на то, чтобы не сломаться потом. Наверное, именно осознание этого факта подтолкнуло меня к окончательному решению.
Я не собиралась идти на поводу у Александрины, но и вступать с ней в открытое противостояние не планировала. Дело было не в том, что я смирилась или испугалась. Просто…
Просто я не могла позволить себе подставить Вадима.
Чем меньше времени мы будем проводить вместе, чем прохладней будут наши отношения, тем больше шансов, что он не пострадает.
К утру мне практически удалось убедить себя в том, что на этот раз все обойдется. Вполне возможно, что у старейшин на меня и вовсе никаких планов нет, однако соблюдать меры предосторожности я все-таки планировала.
А если такие планы имеются, тогда… Тогда я сделаю все для того, чтобы Вадим не пострадал.
Потому что иногда действительно приходится чем-то жертвовать. И сейчас я была готова пожертвовать всем.
Сложнее всего было заставить посмотреть себя в глаза Вадиму. Когда я спустилась на кухню, он уже был там. Как ни в чем не бывало варил кофе. Вид совершенно невозмутимый.
- Доброе утро.
- Доброе. – мне хотелось ответить по-другому, но я сдержала себя. Заставила сесть на стул, не проронив больше ни звука, умоляя себя перестать думать о том, как же чертовски хочется сейчас подойти к нему, прижаться всем телом, почувствовать его тепло.
- После завтрака нужно будет появиться у старейшин. – поставив передо мной чашку, проговорил парень. – С твоим переходом на обычную систему обучения решили не тянуть.