Подскочив с кровати, угодила прямиком в покрывало, на котором умудрилась поскользнуться. Зашибись, вот тебе и вся техника безопасности. Ладно, к черту наркоту. Никакая наркота мира не сравнится с гневом Петра Павловича. Может, это и к лучшему, если я буду чуток под кайфом.
Кое-как вырвавшись из скользкого плена покрывала, приняла вертикальное положение и начала переодеваться, параллельно ища основной мобильник. То, что беда не приходит одна, я поняла, едва схватившись за лямку сумки. Телефон… Мой милый серебристый утопленник, я ведь вчера так и не купила новый, и симку не переставила.
За неимением лучшего варианта, нашла второй аппарат и разблокировала экран.
Уж лучше бы я этого не делала. Пять непринятых от Иришки. Блин...
Но это еще половина беды, ведь по тринадцати пропущенным от начальника можно было сделать вывод, что вероятность наступления апокалипсиса составляла примерно сто сорок шесть процентов из ста. Даже ближе к ста сорока семи.
Растягивать казнь на два этапа я не хотела, нафиг оно надо – сперва быть уничтоженной через трубку мобильного, потом воскреснуть и отправиться на следующий тур экзекуции в офис. Нет уж, воздержусь.
Переоделась, достала из сумки дежурную косметичку, непроизвольно подумав о том, что я слишком часто стала размышлять о том, чтобы умереть красиво, нанесла легкий макияж и лишь после этого вышла из номера.
Сегодня здание, где располагался офис нашей компании, как никогда напоминало башню Мордора. Видимо, о том, что по приходу я должна была заглянуть к Петру Павловичу, секретарши были предупреждены заранее. Передавая это сообщение, для полноты эффекта им только всплакнуть или перекреститься не хватало. А лучше и то, и другое, чтобы наверняка.
В приемной меня встретило такое же тоскливое лицо, как и на ресепшене. Да, дела, видимо, совсем плохи, если для разогрева начальник решил оторваться на других сотрудниках.
Ладно, была не была, никакого смысла откладывать неизбежное уже точно нет, поэтому, натянув на лицо улыбку, дернула за ручку и вошла в кабинет шефа.
Знаете, это особый сорт извращения – улыбаться, когда на тебя орут во всю глотку. За время работы на Петра Павловича я думала, что развила это умение до максимума, однако я ошибалась. Сегодня шеф превзошел себя. Уже через десять минут воплей я была готова ответить начальнику в том же тоне, что и он общался со мной. Терпение висело всего на одной магической фразе «высокая зарплата».
- Орловская, я устал закрывать глаза на твою необязательность! Я уже не знаю, чем тебя мотивировать! – побагровевший мужчина скривился, а потом вдруг улыбнулся. Не-не-не! Вот это точно плохой знак. – Хотя, знаешь-ка, что… Поработай месяц без премии. Может, хотя бы это на тебя как-то повлияет. – Петр Павлович хохотнул, будучи, видимо, до одури довольным своим решением. – А теперь свободна. Пойди делами займись ради разнообразия.