— Все в порядке? — спросила на автомате, когда начальник повесил трубку, хотя ежу было понятно, что все совсем не в порядке.
— Сойдет. — Илья Владимирович усмехнулся.
Очень долгая пауза, во время которой только тоскливо в опустевший стаканчик из-под пива пялится остается. Ладно, надо заканчивать эти посиделки…
— Может, поедем, уже… — получилось одновременно, слово в слово.
Рассмеялись.
— Да, надо. — и вновь, однако на этот раз и я, и Илья Владимирович ограничились лишь улыбками, босс так вообще с каждой минутой все более унылым становился, неужели все настолько плохо?
Однако для достойного прощания с Надеждой Степановной начальник силы нашел, даже пельмени похвалил и пообещал еще обязательно посетить ее заведение. Он бы еще спросил, нет ли у них доставки.
Дядя Валера терпеливо нас дождался, еще бы, лишние две тысячи, моими стараниями переросшие в три, на дороге не валяются. Владелец «Газельки» на этот раз подлетел к двери в салон с такой оперативностью, что швейцары в отелях должны были вздрогнуть с завистью.
Ему шеф тоже улыбнулся, однако, едва мужчина оказался в салоне (потрепало этот самый салон по пути сюда, конечно, знатно), вновь стал серьезным, да что ж такое.
— У вас лицо такое — под стать автомобилю. Прониклись атмосферой? — постаралась развеселить шефа, однако единственное, чего удалось достичь — слабая усмешка.
Ладно, стоит признаться, что, либо аниматор из меня хреновый, либо проблемы у босса такие, что никакой аниматор не поможет.
Однако обе версии оказались неправильными, это я поняла на очередной кочке, когда меня вместе с веночком кинуло прямиком на шефа. Очень романтично, знаю, особенно надпись «Скорбим», закрывшая мне глаза.
— Да вы горите! — избавившись от венка и приняв адекватную позу, проговорила я.
Начальник в ответ лишь отмахнулся.
Не-не-не, так дело не пойдет. Не обращая внимания на то, что Илья Владимирович пытался вырваться, приложила ладонь к его лбу.
— Да на вас яичницу жарить можно!
— Не преувеличивайте.
— С беконом!
— Анна Львовна…
Так, понятно, режим всего такого самостоятельного мужчины включен. Ничья помощь не нужна, даже помирать будет гордо, сам.
— Что, Анна Львовна? Мы же уже определились с тем, что провалов в памяти ни у кого больше нет. Сугроб я помню отлично. Горло болит?
— Немного. — нехотя признал шеф.
— А от простуды дома что-нибудь есть? — задала следующий вопрос, когда дядя Валера повернул во двор.
— Конечно, целый шкаф! — врет ведь.
Но я предпочитаю кивнуть, Илья Владимирович ведь сам говорил про чувство гордости не так давно, не собираюсь же я топтать его, после того, как он милосердно пощадил мое.