Телефон начинает вибрировать как раз в тот момент, когда я хочу достать его и записать имя врача, делавшего маме (Раисе Алексеевне) кесарево сечение. Мне хочется перевернуть роддом, но добиться правды. Как посмели они решать чужую судьбу? Почувствовали себя богами? Вот так вот просто взяли и разделили братьев, отняли у матери сына… Хочется стереть их в порошок.
Звонит отец. Нажимаю кнопку ответа и подношу телефон к уху. Я думаю о том, что несмотря ни на что он мой отец, даже если неродной. Он всегда отдавался мне без остатка и любил меня так, как мог. Благодаря ему я стал тем, кем стал…
— Пап…
— Артур, твоя мама приехала помочь с подготовкой к свадьбе, — растерянным голосом говорит отец, хотя он уже точно знает, что никакой свадьбы не будет.
Наверное, ей пока не успел сказать или не планировал это делать без моего присутствия.
— Вы сейчас дома?
— Да.
— Тогда я приеду через полчаса. Пусть дождётся.
Я отключаю телефон и смотрю на женщину, плачущую за столом. Мне очень жаль, что всё получилось именно так, что я пришёл не с цветами… Но я думал, что она сама отказалась от ребёнка, что побоялась не справиться, а она ничего не знала на деле о моём существовании…
Мне немного неудобно уходить, ведь мы даже не поговорили толком, я её не смог утешить и понятия не имел, как это сделать, но мне важно поговорить с женщиной, которая пыталась строить из себя мать.
— Мне нужно поехать к отцу. Я поговорю с ним, возможно, что-то удастся выяснить. Вы не плачьте, пожалуйста, я не умею утешать, но я могу обещать, что во всём разберусь. Мы непременно ещё посмотрим фотографии вместе, и я расскажу, чем жил все эти годы.
Женщина кивает. Она снова вытирает слёзы и шмыгает носом.
— Держи меня в курсе, пожалуйста. Тебе мой номер телефона продиктовать?
— У меня есть ваш номер. Информатор нашёл практически все ваши контакты. Я позвоню, когда что-то узнаю.
Женщина кивает, а я разворачиваюсь и выхожу в коридор. Спешно обуваюсь и спешу к машине, потому что женские слёзы выбивают из состояния привычного покоя и равновесия.
Я еду к дому отца, надеясь, что мама в кавычках даст ответы на вопросы, которые я задам ей.
Машину оставляю около ворот, хоть отец и открывает мне их, чтобы въехал во двор. Внутри всё клокочет от непонятного ощущения использованности. Меня будто бы поимели и, похоже, не только меня одного. Захожу в дом, и «мама» выплывает навстречу, словно лодочка. У неё идеальная походка, фигура как у модели, подтянутая кожа, шикарные светлые волосы… А у моей родной матери они тёмные, совсем как у меня, и не крашеные. Она пусть и не выглядит как кукла, но гораздо красивее… естественнее.