Студентусы на мгновение замерли, а потом разразились бурными аплодисментами. Это было лучшее выступление магистра на их памяти. И исчез со сцены он гораздо эффектнее, чем давешний великий маг на представлении заезжего цирка.
Извлекали магистра довольно долго, а он там ругался, жаловался то на сломанную ногу, то на не менее целую руку, да так проникновенно, что студентусам хотелось пожелать ему сломать еще и шею. А когда наконец извлекли и осмотрели, оказалось, что ничего там не сломано, даже нос, которым маг ударился при падении о трибуну.
Сцену почти сразу решили разобрать. И о студентусах временно забыли.
Сообразительные девочки и мальчики решили потратить это время с пользой.
Одни храбро залезли на склад продуктов и увели оттуда часть запасов, заставив завхоза ругаться непотребными словами. Другие, наоборот, занесли в школу кислое вино и успели его продать. Третьи запаслись зельями. А кто-то даже ограбил болезного магистра Кавара, но об этом узнали только после отъезда студентусов на практику, слишком уж долго и упорно магистр изображал смертельно раненого. За что собственно и поплатился, лишившись большей части зелий.
А утром того самого дня провожать студентусов вышли почти все преподаватели. Они стояли с такими печальными физиономиями, словно были уверены — вернутся немногие. Магистр Лададатия толкнул еще одну речь об ответственности и том, что студентусы уже взрослые люди. Одна из местресс торжественно возрыдала. И ворота не менее торжественно открыли.
Практика в роли свободных магов началась.
Глава 2
Томия из Дома Стрижа.
Это была ловушка.
Весь этот праздник был ловушкой. Проклятый бал был ловушкой. Большой ловушкой для глупой маленькой птички.
Танцы были ловушкой.
Приятные разговоры были ловушкой.
И это идиотское платье тоже было ловушкой.
Томия остановилась, подтянула лиф, при любом резком движении норовивший сползти с груди, тяжело вздохнула и зачем-то посмотрела в большое темное зеркало.
Когда она входила в этот дом-ловушку, первым, что она увидела, было это зеркало. И прекрасная светловолосая девушка, отражавшаяся в нем. И тогда ей нравилось все, даже идиотское платье, с его идиотским лифом. Платье, несмотря на все неудобства, было очень красивое. Лиф черный с серебром. Пышная юбка еще чернее, с едва мерцающими искрами. И Томия чувствовала себя просто неотразимой, настоящей королевой бала.
Дура этакая. Гордо пошла в ловушку и ничего не замечала до самого последнего момента, хотя намеки были.
Топнув от злости ногой по черному мрамору и одарив фальшивых стражников, стоявших у распахнутых дверей дома, предупреждающим взглядом, девушка поспешила дальше. Выскочила на лестницу, почти слетела вниз, даже идиотская пышная юбка не помешала, и быстро пошла к воротам, чувствуя себя героиней одной старой сказки. Только туфельку осталось потерять. Жалко, что она не из шкуры белого медведя. Было бы один в один.