— In Dei nomine, evanescunt, vos diabolica… — длинные когтистые пальцы сомкнулись ледяным кольцом на её горле. Девушка попыталась что-то сказать, но из горла вырвался лишь хрип. Стало очень холодно, и где-то внизу живота появилось чувство гнетущего ужаса. Воздуха становилось всё меньше, а вырваться больше не казалось возможным.
— Не… надо… — прохрипела Элизабет.
— Откуда у тебя это заклинание, чертовка?! — банши тряхнула Бесс, ударяя её головой об стенку.
Сознание ускользало. Собравшись с силами, девушка выдавила из себя:
— Banshee creatura… hunc locum relinquere, et revertatur…
Хватка ослабла, Элизабет повалилась на пол, и, пытаясь отползти, повторяла, глядя в дневник, который крепко сжимала в руках:
— Ad profundum inferni, ex quo venit. In Dei nomine, evanescunt, vos diabolica Banshee creatura….
Дикий крик оглушил её. В ушах звенело.
— Ах, точно, дневник. Энн была чертовски умна, использовала молоко вместо чернил, и надпись проступила от огня, — проскрипел старческий голос. — Отдай сейчас же! — вновь набравшись сил, банши вцепилась в тетрадь мёртвой хваткой.
— Hunc locum relinquere, et revertatur ad profundum inferni, ex quo venit, — поняв, что заклинание отлично работает, Бесс повторяла его раз за разом всё громче и громче, старясь произносить каждое слово правильно, звучно, уверенно.
Старуха отползла и вновь завыла, но на этот раз куда слабее: с каждым словом Элизабет она уменьшалась в размерах, а крик становился всё менее громким. Внезапно стало совсем тихо, а от банши осталась лишь горстка пепла.
Бесс с минуту стояла, пытаясь отдышаться. В голову пришла мысль о Нолане. «Как я могла забыть о нём? Наверняка он где-то в доме!» — подумала девушка и бросилась его искать. Что только не пришлось ей увидеть в процессе поисков Мёрфи: шкафы были забиты всяким магическим скарбом, и в одном из них она нашла связку поржавевших ключей, к которой был прикреплён небольшой, должно быть, птичий черепок. Переборов отвращение, Элизабет взяла находку в руки и двинулась дальше. Вскоре девушка нашла комнату в глубине дома, дверь которой была заперта. Спустя много попыток один из ключей подошёл, и она оказалась в тёмной душной комнате. Стоило только включить фонарик телефона, как Бесс увидела кого-то лежащего на полу.
— Нолан! Вот ты где! Что она с тобой сделала? — увидев, в каком состоянии находился Мёрфи, Элизабет отшатнулась. Парень был связан по рукам и ногам и лежал на полу без сознания. Лицо его было настолько бледным, что напоминало посмертную маску. Рот был заклеен скотчем.