– Піти від вікон! – рявкнул офицер нижним чинам, заметивший самолет, летевший параллельным курсом.
Но было уже поздно. Хорошая оптика самолета-разведчика позволила разглядеть военную форму, мелькавшую в окнах.
– Ока, Ока, я Чиж. Как слышно?
– Я Ока. Слышу тебя Чиж.
– Подтверждаю задачу. В поезде петлюровцы.
– Понял тебя. Петлюровцы.
Минуты две спустя из-за облаков показался авиаотряд. Это тоже были Р-1МБ, только на подвесах у них имелись не бомбы, а контейнеры с 7,92-мм пулеметами. И, зайдя «кильватерной колонной» на поезд с головы они прошлись по нему очередью от паровоза до самого последнего вагона.
С бреющего полета.
Метров со ста – ста пятидесяти.
С такой дистанции пули пробивали и крышу вагона, и пол, и все, что попадалось им по пути между ними. Состав же продолжал свое движение несмотря на обстрел. Запаса пара в котле хватало…
Минуты две спустя, над медленно сбавляющим ход составом пролетела еще один авиаотряд. Уже с бомбами. И полетел вперед – вдоль путей. В поисках своей цели к Полтаве.
Километр.
Другой.
Десяток.
И вон – уже у самого города Полтавы столб дыма. Паровоз шпарил на всех парах и, видимо, был не в курсе судьбы своего товарища. Шла переброска сил в сторону Харькова. Состав за составом. Как и полагали в Генеральном штабе РККА[32]. Так что эти бомбардировщики выйдя на боевой курс, начали снижаться до пары сотен метров.
Первый сбросил свои ФАБ-250 прямо перед паровозом. По рельсам он не попал. Но «сдул» часть насыпи. Отчего правый рельс повис в воздухе. И паровоз, наехав на него, полетел под откос, увлекая за собой состав.
Остальные бомбардировщики скидывали бомбы уже в эту мешанину. Все-таки скорости были небольшие и такое крушение не могло уничтожить большую часть перевозимого личного состава. Заодно и насыпь удалось расковырять еще немного. Быстро не управиться с ремонтом.
– Много выжило? – спросил командир спецвзвода ССО. А именно его подразделение эту переброску и вскрыло загодя, сообщив о ней по радиосвязи.
– Да хватает.
– Лучше бы из пулеметов прошлись.
– Полотно все равно повреждать. А эти – не бойцы. Почти все ранены.
– Ладно. Петь, передай дрозду, что яйца разбиты не все, но гнездо разрушено…
Ночью того же дня.
Полтава.
– Связи нет. – тихо вышагивая по своему кабинету, мрачно произнес начальник станции. – Вот уже почти сутки с Харьковом нет связи.
– Обрыв, верно, – пожал плечами телеграфист.
– Отправлять поезда в слепую прикажешь?
– Так… а как еще? Вот сейчас разбитое полотно отремонтирует и отправим. Мотодрезину. Для связи. Заодно проверим состояние остального пути.