Тем временем, поняв, что задумка с националистическими батальонами полностью провалилась, руководство украинской компартии пошло на отчаянную меру. Оно начало выпускать на левобережную Украину отряды анархистов и прочих бандитов. Так-то да. Анархисты отнюдь не бандиты. В теории. Но на практике в их ряды записывались в основном уголовники всех мастей и прочие специфические элементы. Что и вело к характерному восприятию местным населением всех этих «панов-атаманов Гриацианов Таврических…»
С востока же в пределы бывшей УССР стали входить территориальные части. Небольшие отряды размером до взвода, редко роты. Сопровождающие политруков и имеющие перед собой вполне конкретные цели – зачистку территории от разрозненных сил неприятеля, противодействие бандитам и восстановление Советской власти.
Этот вооруженный конфликт приобретал новые, все более суровые черты. Но главное заключалось в том, что Михаил Васильевич не собирался рассусоливать и проявлять лишний гуманизм. Стараясь по возможности не разгромить и вынудить к отступлению неприятеля, а его уничтожить. Для чего не стеснялся ничего. Ничего для него не было «слишком». Ибо он твердо помнил – горе побежденным.
Кроме того – это все имело и большое политическое значение.
Если проявить мягкость, если действовать слишком деликатно и осторожно или недостаточно энергично, то можно накликать беду на свою голову. За войной будет очень внимательно наблюдать весь мир. И можно, как уже не раз бывало с Россией, оказаться после недостаточно решительно проведенной войны у разбитого корыта. Ведь соседи по планете оценивают твою силы. Можешь ты им сломать лицо или нет? То есть, в праве ли ты владеть тем, на что претендуешь? А то ведь и в коалицию соберутся еще. Во всяком случае «Прибалтийские тигры», Финляндия и режим Гоминьдана – совершенно точно присматривался и приценивался. Сможет ли он откусить от Союза свой кусок? Да и других интересующихся хватало. Поэтому бить требовалось так, чтобы щепки летели выше леса, чтобы никому не хотелось проверить силу этого удара на своей шкуре…
1928 год, май, 17. Окрестности Минска
– Крот, крот. Я Аист. Вижу по курсе черепах. Как слышно?
– Я крот. Слышу тебя Аист… – ответил дежурный связист.
После чего передал по инстанции сведения командиру БТГ. И продолжил переговоры с самолетом-разведчиком, который уточнял позиции и численность расположенных сил неприятеля. Хотя бы приблизительно.
Эрвин Роммель подошел без промедления. Сразу как остановил вверенную ему воинскую часть. Выслушал доклад связиста. И задумался.