Снова, как единый организм, созданный для наслаждения. Как две половинки, которые воссоединяются на короткое время.
Машинка замерла и зажужжал принтер, выбросив в лоток первый лист.
— Подожди… не кончай, — сказала Муза, когда Серж вышел на финишную прямую. — Мы должны сделать новый поворот сюжета!
Отпустил ее, и Муза, соскользнув со стола, легла на ковер.
— Подушка есть?
Дотянулся до дивана и подал подушку, подложив подруге под голову.
— А теперь, продолжай.
Навалился на нее всем телом.
— Теперь давай быстро. Нам нужна убойная развязка!
Уперся локтями в ковер и продолжил движение. Муза, закатив глаза снова застонала.
— Это будет хорошая повесть!
Серж в этом не сомневался. Принтер бешено гудел, разве что не дымил, выбрасывая листы один за другим. Барсик, свесившись с края столешницы, продолжал наблюдение.
Когда Муза закричала, Серж запечатал крик поцелуем. Замедлил темп, но Муза, освободившись, воскликнула:
— Нет, не замедляйся! Иначе придется много редактировать! Быстрее! Быстрее!
Подчинившись просьбе (или приказу?) снова ускорился. Длинные волосы разметались по подушке, губы шептали бессвязные слова, совсем не относящиеся к тому, чем сейчас занимались: «финал, разрешение конфликта, сюжетная линия, арка героя». И отчетливо произнесла «Милый, как же я тебя люблю!».
Кончили одновременно, филигранно-синхронно, втроем вместе с принтером. Судя по последнему взвизгу, принтер тоже испытал оргазм.
Повернулся на спину, положив руку на ее податливую грудь. Муза прижалась к нему.
— Почитаем повесть?
— Может, утром?
— Ну можно и утром.
— Ты не уйдешь, как тогда?
— Нет… Утром я останусь здесь.
— А почему тогда ушла? И почему так долго не появлялась?
— Я… она помолчала. — Так надо.
— Продолжим сейчас?
— Нет… только не сейчас. Не забывай, мы пишем книги, а не занимаемся сексом. Мы не станем тратить нашу энергию впустую.
— А почему бы не написать еще одну книгу?
— Идея должна настояться. Иначе книга выйдет пресной и не интересной.
— Именно поэтому ты тогда ушла? А завтра уйдешь?
— Утром мы почитаем, что у нас получилось. И я уйду. Идея должна настояться.
— И я снова буду один?
— Такова участь писателя. В одиночестве лучше думается.
— Это грустно.
— Ты же не грустил, когда от тебя ушла жена. Ты предпочел ей печатную машинку.
— Мы больше не любили. И она не моя музой. А тебя я люблю. И ты меня.
— У вас нет детей. А любовь без детей со временем может угаснуть. А наши дети — это наши книги. И с каждой новой книгой любовь будет крепнуть. Но… дети не должны рождаться инвалидами.
После душа перешли на диван и, обнявшись, уснули. Барсик пристроился рядом и время от времени просыпался, словно охраняя сон хозяйки и ее друга.