— Вроде как есть небольшое, — процедил Петросян и прикрыл глаза.
Почувствовав, что журналист замкнулся, Влад не стал больше испытывать его на прочность.
— Серж, я вижу, что утомил тебя. А доктор не разрешал долго с тобой разговаривать. Так что я пойду, — с этими словами Влад поднялся и осторожно ступая, направился к выходу.
— Владислав Петрович, — он окликнул его уже на пороге.
— Слушаю. Будут какие-нибудь пожелания?
— Да… то есть, я хотел спросить, вы называли свою фамилию, когда сюда ко мне шли?
Влад удивленно поднял брови.
— Там, у дежурной сестры? — он указал большим пальцем себе за спину.
— Да-да…
— Нет, будь спокоен. Или извини — не знаю как тебе лучше. Сказал, что я твой дядя. Поверили. Я же не звезда шоу-бизнеса, чтобы меня все знали в лицо.
— Это правильно. Нельзя вам светиться.
— Это еще почему? — Влад выглянул в коридор и вновь плотно прикрыл дверь.
— Там, в лифте, когда меня ударили, я не успел заметить лицо нападавшего. Но голос его я хорошо запомнил…
— Так, и что же голос…
— Он сказал, чтобы я к вам и близко не приближался.
— Вот это уже интересно. По какой такой причине, не сказал?
— В том-то и дело, что ничего не сказал. К тому же я…
— Вейкапнулся, — решил помочь Влад.
— Да нет же! — Серж с досадой махнул рукой в его сторону. — Вейкапнулся — это очнулся, проснулся. А я отключился… так вот, я решил сначала, что это ваш человек…
— Серж, ну ты даешь, — Влад прислонился к стене и сокрушенно покачал головой.
— Ну, а что еще мне было думать? Но это ладно, проехали… сейчас-то я понимаю, что у вас, господин сценарист, имеются проблемы и я случайно в них вляпался. Кто та сволочь, вы тоже не знаете. И это плохо. Лайфхакинг налицо.
Влад немного напрягся, затем спросил:
— Это ты хочешь сказать, что мою жизнь взломали? Я правильно понял?
— Прогресс, Владислав Петрович. В данном контексте — да.
— Ну это я и сам знаю. Только тебе, действительно, надо держаться от меня подальше. В целях безопасности.
— Разберусь сам, — неожиданно отрезал журналист.
— Не понял… ты это прекрати. Я твоим родителям пожалуюсь, — пригрозил пальцем Влад.
— Ага, давайте. Внесите ясности и добавьте теплоты в мои отношения с родителями. Думаете, им вчера мало досталось?
— Серж, перестань. Ты уже и шуток не понимаешь. Давай как мужчина с мужчиной — в мои дела лезть опасно для жизни. Поверь, это не красочный оборот речи. Это чистая правда. Ни одна живая душа об этом не знает, но тебе говорю. И еще чтобы ты понимал — жизнь хрупкая штука, береги ее.
— Все, Петрович, я все понял. В вашу жизнь не лезу. Зарекся. Но у меня и своя жизнь есть. И тут, простите, вы мне не указ…