Лика после этих слов сорвалась с места и выбежала на балкон. Кричать или прыгать - ей было уже безразлично. Однако Виктор в два прыжка выскочил вслед за ней и, схватив за руку, затащил ее обратно в комнату.
- Решила повторить подвиг Корецкого? Сука! - он швырнул ее на кровать и закрыл балконную дверь.
Лика забилась в угол кровати и, дрожа всем телом, попросила:
- Выпусти меня, пожалуйста. Я уеду домой. И мы все забудем эту историю, как дурной сон...
- Что-о? Забудем? Что ты предлагаешь мне забыть, интересно?
- Все. Виктор, ты же нормальный человек. Зачем тебе неприятности?
Зотов расхохотался. Неестественно громко и заливисто. Затем, резко оборвав смех, посмотрел на Лику.
- Ты про какие неприятности тут мне городишь. Смерть отца - это неприятность? Это так у вас там называется? - он сделал неопределенный жест рукой куда-то в сторону.
- Но ты же не убивал своего отца, - прикрывшись подушкой, дала ему шанс Лика.
Зотов вернулся на свой стул. Помолчав некоторое время, он разочарованно посмотрел на Лику.
- Считаешь, что не убивал... Ты это серьезно?
Лика энергично покивала головой.
- Хочу тебя огорчить. Убил...
Лика крепче вцепилась в подушку, ее начал бить озноб. Виктор поднял руки вверх и потянулся всем телом.
- Как я устал... если бы только знала. Я, когда увидел их двоих... - он поморщился, как от зубной боли, потом продолжил: - она его обнимала за шею, а он снисходительно гладил ее по голове... подонок, нашел себе игрушку...
- Виктор, не надо, не говори. Я понимаю, что у тебя был шок, я все понимаю...
- Нет уж, слушай. Он называл ее "моя девочка", - Виктор прикрыл глаза, очевидно воскрешая в памяти ту картину. - Я ушел тогда. Да, у меня был шок. Но я сдержался и просто ушел. Они меня даже не видели. Но потом я решил объясниться с ним. Подкараулил у балки на машине. Он увидел, что я стою на обочине и остановился. Подумал, что у меня что-то с машиной. Вот тогда я и спросил, как он мог так подло поступить со мной. Обозвал его поддонком, а ее шлюхой. Он еще пытался что-то там бормотать, что я не так все понял. Эти его слова - не так все понял - они меня добили окончательно. Знаешь, как в анекдоте каком... Короче, я подошел и со всего размаху ударил его по лицу. Он не удержался на ногах и рухнул в овраг. А там камень, и он об него виском...
Лика плакала, безудержно, ничего не боясь. Она даже не понимала причины своих слез, а они все лились и лились, как будто где-то там, в голове, сломался маленький краник.
- Прекрати реветь, - бросил он в ее сторону и вновь уставился в потолок. - Когда я понял, что отец мертв, я захотел умереть сам. Прямо там, лечь и умереть. А потом вдруг наступило безразличие. Я хладнокровно сел в машину и уехал в "Изумрудный". Рассказал все матери. Только язык не повернулся сказать, с кем именно изменял ей отец. Просто сказал, что знал про его измены, хотел поговорить, неудачно ударил... ну и так далее. Мама будто окаменела, она долго молчала, затем сказала: "Я все время это чувствовала, причем давно". Потом я сказал, что надо позвонить в полицию. Тут у нее началась истерика, пришел Сергей, они поехали к тому оврагу, потом сказали полиции, что отца, наверное, ограбили. Мол, часы пропали. У него были отличные часы, "Картье". На самом деле их спрятал у себя Сергей. Короче, несли первое, что пришло в голову на тот момент. Как будто мне от этого легче...