— Мне нужен образец пар-оольского артефакта подчинения.
— Будет, как только они высунут нос, — ровно ответил Келлфер. — Син рвет и мечет. В таком состоянии он может перебить их всех еще до того, как они откроют рты. Но и он против бессмысленной бойни. Я предложил ему перенастроить артефакты.
— Хочешь свою личную армию шепчущих? — с пониманием кивнул Даор. — Не буду тебя обнадеживать.
— Разумеется, — развел руками Келлфер. — Свобода воли превыше всего. Син считает так, и ты, разумеется, тоже.
Даор посмотрел на друга в упор. Зеленые глаза Келлфера смеялись.
— Свобода воли — это замечательно, — в тон ему ответил герцог.
60. Даор
Они молчали, наслаждаясь терпким вкусом янтаря и тишиной. Даор сел на мягкую скамью и облокотился спиной на стену, листая одну из небрежно брошенных Келлфером книг. Он думал об Алане, испуганно сбежавшей из зала, как она поджала губы, и как расширила полные слез глаза, и о том, как ее придерживала за подрагивавшие плечи ее подруга. Она шла, чуть согнувшись, и быстрые шаги давались ей с трудом. Неужели Алана заплакала, раз ей потребовалась поддержка? Или же решила, что он причинит ей вред? Он представил себе, что должна была подумать девочка, и помрачнел.
Наверно, она очень испугалась. Сейчас он нашел бы другие слова. Даору казалось, что Алана захлебнется восторгом и замрет, как обычно замирали женщины, увидев его и услышав его имя, но она смотрела на него как кролик на удава. Даор вспомнил свое желание раззадорить ее больше, и оно показалось ему досадной оплошностью. Он поморщился.
— Даор, насчет Вилы, — неожиданно разорвал тишину Келлфер. — Ты же знаешь, что ее дочь выдала себя…
— Да, — перебил его герцог с уже не удивившим самого себя пылом: было глупо отрицать, что ему важно, что происходит с Аланой. — Алана обучается здесь? Я видел, как она заговорила огонь, не зная ни слова. У нее безусловно есть способности, вы уже знаете об этом.
— Да, знаем, — отозвался Келлфер.
— То есть она послушница?
— Она отказалась. Много раз. Просит времени подумать. Отказывается, представляешь какая наглость. Простачка. Первая такая на моей памяти.
— Но почему? — не сдержал удивления герцог.
Значит, девочка блефовала, говоря, что она под защитой Приюта? Ей пришлось хорохориться, как воробью перед кошкой, потому что она сочла его источником опасности. Это было гадко. Не того он ожидал, раскрыв ей свою личность.
И она не была простачкой, но Келлферу не нужно было об этом знать. Никому не нужно было: это могло поставить Алану под серьезный удар. Это мог понять только Син.