Первым, что Алана увидела, проснувшись, было чуть ли не самое красивое женское лицо, что она видела за всю свою недолгую жизнь.
— Привет, привет, — солнечно улыбнулась девушка. На вид ей было не больше двадцати пяти, и она точно была не уроженкой Зелёных земель: таких, светловолосых и светлоглазых, тонких как тростинка, среди коренастых и темноволосых зеленоземельцев было не найти. — Просыпайся.
— Привет, — отозвалась Алана, оглядываясь. — Ты кто?
— Я — Хелки, послушница, второй год, — гордо ответила девушка, и тут же трогательно смутилась. — Я немного… начудила, теперь я со слугами свободное время провожу. Отвечаю вроде как за чистоту. Тебя же Вила зовут? Тебя Балгар зовет. Завхоз. Он сегодня не в духе, я ему объяснила, что ты спишь после травм и исцеления, а он велел тебя пнуть, если сама не просыпаешься… На самом деле, не такой он плохой, отличный мужик, просто строжит тут всех, это его дело.
Хелки продолжала и продолжала говорить, ее звонкий как колокольчик голос умиротворял. Алана была почти уверена, что теплый шепот, исцеливший ее раны накануне, принадлежал этой приятной шепчущей. Алана пошевелилась — спина не болела.
— Я далеко? То есть где? — Мысли немного путались.
— В Фортце, на территории Приюта, в западной…
— Тайного знания?! — перебила Алана.
— Ну да.
— Это так далеко… — выдохнула девушка, откидываясь назад на мягкую спинку. — Свет, как же далеко…
— Порталом все близко, — бодро отрапортовала Хелки.
— У тебя есть портал назад?
— Нет, конечно, — Хелки засмеялась, словно Алана сморозила какую-то глупость. — Портальных проемов мало, нам два дали всего — туда и обратно. А сама я создавать их не умею. Да и на территории Приюта нестабильный создать нельзя, не уверена, что даже кто-то из директоров может.
Мелькнувший было луч надежды испарился. Другой край Империи, не меньше сорока дней пути! Что бы ни происходило с мамой, Алане было не успеть.
«Она любила меня, заботилась обо мне и хотела меня спрятать, таково было ее решение!» — напомнила себе Алана, но легче не стало.
8. Юория
Леди Юория нетерпеливо мерила комнату шагами. От высокого узкого окна — и до столбиков, держащих бархатный балдахин, двадцать семь шагов, и обратно. Дядя должен был прибыть уже вечером, а сказать ему было нечего — отчет о неудаче она бы предоставить не рискнула. Его короткое письмо было пропитано недовольством ее действиями, и женщина понимала: как только он узнает, что единственный возможный свидетель для императора как сквозь землю провалился, причем сделал это через портал, он отправит ее обратно в Скальный замок доживать оставшиеся годы среди неплодородных земель, угрюмых людей и крика чаек. Юорию передернуло: то удаленное место было настоящей тюрьмой, и она скорее дала бы изрезать свое красивое лицо, чем снова оказалась бы запертой среди грубых стен.