— Ты что, кухарка? — он оглядел Алану с головы до ног, остановившись взглядом на не самом чистом после приготовления свекольного супа переднике, а потом — на выбившемся из-под рубахи амулете. — Совсем с ума сошла?
Алана не ответила. Она надеялась, что молчание сыграет в ее пользу, и парень сам додумает, почему она так нагло и уверенно себя ведет.
— Из отрабатывающих что ли? — протянул парень. Теперь все его внимание принадлежало девушке, и хоть она и не чувствовала себя в абсолютной безопасности, особенно страшно ей не было: законами Приюта применять силу к слугам было запрещено, за это серьезно наказывали. Алана как-то спросила Хелки, дает ли это и ей иммунитет, и послушница смутилась: нет, ведь ей оставили возможность шептать, а правило распространяется только на простаков и тех, кто временно отстранен от силы вообще. Конечно, послушник мог устроить Алане ад и после, заговорив все, к чему ей приходилось прикасаться, так что его было лучше не злить, но и отступать уже было некуда. Алана вспомнила истории Хелки о многолетних физических отработках серьезных проступков, и решилась на обман.
— Вынуждена признать, для первой четверти неплохо.
О четвертях обучения, негласном разделении всего срока послушничества, тоже рассказывала Хелки.
— Ты ухитрилась попасть в отработку со второй? С третьей?
Алана едва заметно кивнула, когда он сказал «третьей» и ухмыльнулась как можно увереннее.
— Если делаешь что-нибудь действительно неправильное, — она продолжала мечтательно и зло улыбаться, — тебя могут и на третьей отстранить. Оставь парня в покое. Видишь, он же уже все понял.
— Как тебя зовут? — оскалился темноволосый, явно не зная, как поступать. Похоже, сейчас, когда раж спал, он стал довольно труслив и прятал страх за показной наглостью. Улан всегда так делал, когда его кто-нибудь пугал, Алана наизусть знала эти повадки. А вот вопрос был плохим.
— Какая разница. Еще познакомимся.
— Меня зовут Рест, — парень провел рукой по коротким волосам. — А ты заступилась не за того. Жеан того не стоит.
— Исчезни, Рест, — беззлобно, сжимаясь внутри в комок процедила Алана. С Уланом это срабатывало. Но Рест не собирался уходить так просто.
— А давай-ка я зайду попозже…
Тут он вытянулся как по струнке, глядя девушке за спину, вдоль стены, поклонился, и, ни слова не говоря, пошел прочь. Когда он отошел метра на три, Алана выдохнула, неуверенно обернулась и увидела высокую фигуру в черной одежде, как раз повернувшуюся к ней спиной. В длинных каштановых волосах мужчины светилась простая серебряная заколка.