Зато могла сказать Анна.
Зачем?!
Мне стало не по себе. Закрыв глаза на мгновение и вообразив себе сестру, я поняла, что оделись мы сегодня похоже, причесались тоже. Разница была в юбках, а вот верх платья один и тот же. И именно этот верх сейчас из окна созерцали дети.
Получается, она заглянула к детям, попросила их не приходить от моего имени, а сама куда-то удалилась. Зачем только сделала это?
Чтобы меня подставить?
Сейчас я была вполне готова поверить и в такое. Отрицать очевидное смешно. За прошедшее время сестра не сделала ровным счетом ничего, чтобы в самом деле мне помочь, она даже знания передавала каким-то таким образом, что я чувствовала себя безголовой, ни на что не способной идиоткой.
Следом за раздражением нахлынула паника. Что мне сказать сейчас детям, уверенным, что я отправила их играть?!
— Да, в самом деле, — я выдавила из себя улыбку. — Но, отпуская вас, я забыла назначить день, когда мы отработаем урок. Сейчас провести его не получалось… Из-за одних обстоятельств, о которых я, увы, не могу рассказать. Вы согласитесь прийти, скажем, завтра? Я видела, у вас есть окно между третьим и пятым уроком.
Поступала я правильно или нет — сказать было сложно. Дети отреагировали не сразу, первым делом среди них пронесся недовольный гул. Что ж, мне следовало этого ожидать, мало кто будет в восторге от перспективы возвращаться на занятия и тратить свои законные часы отдыха.
Чертова Анна! И зачем она это сделала?
— Возможно, наш урок даже не займет всё время, — добавила я, — всего полчаса, чтобы мы с вами могли лучше познакомиться, а потом разойтись.
Пауза затягивалась. Я уже почти полностью отчаялась, когда наконец-то кто-то из детей воскликнул:
— Хорошо, леди Марианна!
Это простое согласие, если честно, как будто камень с моей души сняло. Я улыбнулась и промолвила:
— Спасибо за понимание. Надеюсь, в дальнейшем мы с вами будем работать по расписанию.
Можно было, конечно, настоять на том, чтобы дети сейчас же вернулись в аудиторию, но я понимала, что урок всё равно будет утерян. Они не настроены на занятие, начнут возмущаться, потеряют концентрацию, а меня будут считать стервой, которая сама не знает, что она хочет.
Что ж, неудивительно. Поведение моё со стороны действительно было странным. Анна-Анна, ну зачем она это сделала?!
Что ж, у меня сейчас было предостаточно свободного времени, чтобы найти её и спросить об этом.
Вздохнув и мысленно приготовившись к предстоящему тяжелому разговору, я направилась к двери, толкнула её… И с удивлением обнаружила, что там заперто.
Я подергала дверную ручку — и только убедилась лишний раз, что наружу меня действительно никто выпускать не спешит. Раз, другой — тщетно, ни одна попытка выбраться наружу успешной не оказалась.