Ещё слышнее шкварчание стало, когда дед-Петя одно за другим разбил и вылил на сковородку три яйца.
Дома Кирилл нередко ел яичницу, но своим любимым блюдом её не назвал бы. Но деревенская яичница получилась какая-то особенная. А ведь никаких добавок, которые клала иногда мама, наподобие сыра, помидоров или грибов, в ней не было, и заедали её только белым хлебом и хрустящими сочными огурцами. Разрезая их пополам и посыпая солью, дед-Петя сказал, что они только с грядки.
- А у вас, Пётр Николаевич, тут куры живут, да? - решился задать вопрос Кирилл, уверенный, что из обычных яиц, которые продают в супермаркете, такая замечательная яичница не получится.
- У меня-то нет, я по огородной части только да по садовой. Соседка, Софья Ивановна, держит. Меняемся с ней: она мне яиц десяток даст, а я ей огурчиков, клубники, яблок ведёрко - смотря что по сезону. У неё грядки-то и свои есть, а всё не лишнее: дети приезжают, внуки, всех надо угостить. А у меня урожая вдосталь.
Солнечнополянский чай тоже оказался необыкновенный, хотя заварку дед-Петя насыпал из такой пачки, какую в любом магазине можно купить.
- Это у нас Солнечной вода такая сладкая, артезианская называется, из подземных скважин, - опередил он очередной вопрос Кирилла.
И точно: чай был не только ароматнее привычного домашнего, но даже без сахара как будто немного сладковатый. Кирилл это хорошо почувствовал, потому что чай никогда не сластил, не любил. А тут удивительно: и несладкий, и сладкий.
После ужина прибрались. Ребята стёрли крошки со стола, дед-Петя помыл посуду. Потом Егор повёл Кирилла смотреть сад.
По тропинке мальчишки прошли мимо грядок сразу к деревьям. У Егора это была любимая часть сада, потому что по старым развесистым яблоням было очень легко лазить. Пусть рвать на них пока нечего, яблоки ещё маленькие и кислые, но уже сама по себе возможность залезть на дерево - это отлично. В городе редко находятся деревья, подходящие для лазания. А здесь - сколько угодно. Конечно, когда рядом родители, надо опасаться: мама таких занятий не одобряет, уверена, что Егор обязательно упадёт и ушибётся. А вот дед-Пете известно: с его удобных яблонь ни за что не упадёшь.
Верхний слой шершавой яблоневой коры крошился под пальцами, мелкие кусочки иногда сыпались прямо на лицо, грозя засорить глаза, но Егора с Кириллом это не останавливало. Они зажмуривались, отфыркивались, забирались на следующую ветку и устраивались посидеть.
- У меня тут вот что есть, - похвалился Егор, снимая с короткого сучка, словно специально приспособленного для того чтобы на него что-нибудь повесили, большую заржавленную подкову.