— Вы думаете, что у нас дома предатели? — изумился князь Бахтияр.
— Я просто уверен, что у вас дома предатели. Ну, а как еще попали письма в комнату вашей дочери? — ответил Директор и, заметив меняющееся выражение лица Бахтияра, добавил:
— Только не делайте глупостей, князь, и передайте это дело жене. Вы рискуете жизнью любимой дочери.
* * *
Через неделю. Арнульф.
— Что думаешь, Арнульф, дала ему эта сучка? — спросил сиплый.
— Не дала еще, — уверенно ответил тот.
— А почему? — удивился тот. — Вроде он уже здоров, как бык.
— Ты из душевой мусор выносил? — спросил Арнульф.
— Ну! — подтвердил тот.
— Тряпки в крови видел? Дела у нее женские. Не даст пока. А вот потом все ровно будет.
— Откуда знаешь? — жадно спросил Карл.
— Господин подробные инструкции вчера прислал, от мозговеда. Там сказано, что как дела пойдут, там через две недели это начинается… Как его…
— Овуляция? — несмело переспросил сиплый.
— Ты-то откуда такое слово знаешь? — изумился донельзя Арнульф. — Ты же вроде на умника не сильно тянешь.
— Да с медсестрой одной кувыркался, а она мне не дала, из-за того, что у нее это слово, — признался Карл.
— А ты? — жадно поинтересовался Арнульф.
— Да в рыло ей сунул и трахнул. Что я, на эту херню еще буду внимание обращать? Не сифилис, и ладно. Вроде пронесло тогда, ничего не подцепил.
— Ну, ты и баран, — развеселился Арнульф. — Это слово означает день, когда бабы залетают. Мне господин сказал, а ему тот мозговед. А ты это с чем перепутал? Ой, я не могу! — закатился от смеха наемник.
— А если он ее не трахнет за эти две недели? — спросил Карл, наморщивший лоб в умственном усилии.
— Тогда еще месяц ждать, — сказал Арнульф. — Господин сказал, что это возможно. Либо не даст поначалу, потому как фея, или залетит не сразу. Поэтому лучше с гарантией.
— Слушай, а может, мы ее… А? Гарантию обещаю. У меня там лопнет уже скоро. Две недели бабы не было. Может, к шлюхам хоть сходим. Тут недалеко.
— Я тебе схожу! — насупился Арнульф. — У нас контракт, забыл? Отработай, а потом хоть всех шлюх на Сицилии поимей, мне все равно.
— Да что-то невтерпеж уже, — признался Карл. — А тут еще эта девка, сладкая, как пряник. Какая разница, от кого она залетит?
— Слушай, а ведь ты прав! — задумчиво сказал Арнульф. — От кого она залетит, никто сроду не догадается. Но этот пацан должен ее девственности лишить. Это даже не обсуждается. На этот счет инструкции самые строгие.
— А мы чем хуже? Давай я лишу! — заявил возбужденный Карл. — Я по этому делу спец!
— Вот ты все-таки баран, Карл, — рассердился Арнульф. — У меня же инструкция. Он ее должен девственности лишить, а по-хорошему еще пару недель каждый вечер лишать. Потом мы его увозим на Сардинию, как будто бы за него выкуп заплатили, и там отпускаем живым и здоровым. А девку — в петле на видном месте вешаем. А в кармане записка. Вот, мол, мама и папа. Простите, меня, дочь непутевую. Не уберегла честь девичью, опозорила вас. А под сердцем у меня ребеночек от княжича сардинского, который меня соблазнил и бросил.