— Как уйдешь? — спросил полковник. — Отдел стоит на ушах, утром в Гамаюна стреляли. Может, помощь нужна?
Полковник не хотел, чтобы предложение о помощи приняли. Но еще меньше хотел, чтобы его собеседник угодил в руки Отдела.
Как всегда, тот перед ответом на вопрос помолчал — секунд пять-шесть.
— Уйду, как пришел, — сказал он наконец, — незаметно, помогать не надо.
Гость солгал. Уход его был запланирован заметным, и даже весьма эффектным. И — кровавым.
— Свидетельница — девчонка семи осеней, — сказал Пак, не заметив, что уже считает годы совершенно по-степному. — Чего-то там ей родители поручили, а она улизнула, на вершину кургана залезла — скорпионов ловить. Оттуда все и видела…
«Дети везде дети», — мелькнуло у Гамаюна. Наши тоже до Прогона бегали за периметр, переворачивали камни, хватали ядовитых членистоногих пинцетами, а то и двумя прутиками… Дети любят играть со смертью, не понимая, что она навсегда.
— Странные люди на них напали, и странные вещи девчонка видела. Подъехали верхами, десятка три. По одежде —-свои. Из какого рода, девчонка с вершины не разобрала. Но заметила интересную вещь — лица у приехавших спрятаны, замаскированы. Или закрашены чем, или тряпками замотаны — у всех одинаково. Она удивилась: здешние масок не носят, лиц не прячут… Но на кочевье приняли гостей спокойно, без тревоги. Собираться стали к кибитке старшины, к приехавшим поближе. А потом началось непонятное. Ее, девчонку, потянуло со страшной силой с кургана — туда, вниз, к своим. Но не побежала, боялась, что родители накажут… Наверху осталась.
Пак сделал паузу. И сказал самое странное:
— Убили всех. Неизвестным девчушке холодным оружием — не кончарами, не дротиками, не топорами… Спокойно, деловито — как баранов перерезали, без сопротивления. Почти без сопротивления — двое-трое убежать пытались, один за оружие схватился… А остальные — чуть не сами горло подставляли. Вот так… Затем пришлые вокруг что-то горстями разбрасывали… Гильзы, надо думать.
— Нурали знает? Все эти подробности — знает?
— А как же… Девчонку первым делом пред его очи… Но… Короче, у нее там, на кургане, похоже, крыша съехала. Да и съедет от такого увиденного — как всех родных-то… Лепетала что-то про мертвецов, что воскресли, и своим мертвым родственникам головы рубили А потом со всадниками ушли — не связанные, за хвосты коней держась. Все — мужчины, десятка два. Ну ладно, воскресли — их и оглушить могли. Но вот дальнейшее… Нурали подобные слова о своих воинах и слышать не пожелал. Выгнал девчонку и отправил лечиться от душевных болезней — к жрецам Тенгри-Ла. Ладно хоть не Иссы и Мириам, те живо залечат, падкие до малолеток… О чем на ханском хурале говорили — не знаю. Но наутро поскакали хайдары с красными дротиками…