И Ксин, в очередной раз раздраженно поморщившись, приступил к выполнению приказа.
— Стиль утренней свежести! Отражения лезвий в жемчужной росе!
Незнакомец произнес название своего боевого искусства лишь один раз, но Кань запомнил эту фразу на всю свою жизнь. Низкие, вибрирующие нотки голоса вогнали новобранца в трепет, а последовавший за словами разгром врагов — поселил в душе бывшего жителя трущоб робость пополам с горячим желанием сделать также, достичь такого же мастерства.
Нет, Кань и раньше восхищался изученными приемами: и Камей, и отец с братом, и Акургаль, и даже Саргон (который вообще не произносил их вслух) продемонстрировали что-то невероятное, превосходили за счет чистого умения своих более сильных противников. "Выпад снежного барса", "Дарящий прохладу вэй, настигающий тигров йи" и другие виденные им приемы. Однако появившийся перед ним член гвардии Императора оказался на совершенно другом уровне.
Одновременно с озвучиванием своего стиля, незнакомец потянул из ножен прямой, богато украшенный клинок — цзянь. Красивая голубая вязь, вытравленная на лезвии, золоченая рукоять, красная сутана на отделанных серебром и изумрудами ножнах. Это произведение искусства небрежно легло в руки гвардейца, который устремил недобрый взгляд черных глаз на бьющихся с новобранцами хорнов. Дальнейшие события слились в памяти Каня в одну картину — сверкающую, наполненную кровью, сталью и хриплыми демоническими стонами.
Воин Императора ворвался прямо в толпу этих тварей, принялся рубить клинком направо и налево. Демоны пытались контратаковать в ответ, подставить руку или когти, увернуться. Тщетно. Светящееся нежным белым цветом лезвие перерубало все, до чего дотягивалось: сталь, чужие конечности, шеи, даже оказавшийся на пути Ксина булыжник.
Гвардеец сходу прикончил насевших на Уру противников, разрубил на две половинки топчущего Ваня монстра, отогнал демонов от плачущего Иккагецу, отбил в сторону удар, предназначавшийся Акургалю. Еще пятеро демонов сходу отправились обратно в Желтый Источник даже не поняв толком, что происходит.
Оставшуюся троицу тут же попытался атаковать Уру. Любитель свитков двигался из последних сил, балансировал на грани, чем явно мешал воину Императора. В итоге, адепт стиля Утренней Свежести, поморщившись, вырубил путающегося под ногами новобранца рукоятью в затылок. А следом, не снижая темпа, продолжил свой смертельный танец.
Рухнула на землю очередная голова хорна, взвизгнул его соплеменник, отлетев в сторону с разрубленной грудью, завыл самый трусливый из них, лишившись сразу двух ног ниже колена. В ближайшей видимости противников не осталось. Но тут подал голос тот самый демон, который сожрал печень Сяня и как раз доедал кусок мяса из трупа своего вождя-культиватора.