"Мы спасены!", — Облегченно подумал Кань. Тяжелая усталость вкупе с душевной легкостью вынудила растянуть его губы в широкой улыбке. Ему хотелось смеяться от радости и выть от досады, что Сянь не смог дожить так немного, вот только сил ни на что уже не осталось.
Может быть поэтому нервный всплеск ушел так быстро, не оставил после себя ничего, кроме усталого равнодушия. Глупая меланхолия, впрочем, тоже не задержалась надолго: стоило Каню отвернуться от растворившегося в тумане мечника, как он вспомнил о своих боевых братьях, после чего вся апатия исчезла, растворилась в искреннем беспокойстве.
"О великая Гуань Инь, пусть они все выживут! С меня достаточно смерти", — Истово молился про себя юный воин, не замечая текущих по щекам слез.
Кань вскочил на ноги с прытью, удивившей даже его самого, и побежал вперед. Туда, где лежал задушенный хорном Юлвей. Туда, где рыдал отец над растерзанным телом брата. Туда, где медленно умирал от ран Камей, где лежал, полумертвый от усталости Акургаль, где распростерся на земле потерявший сознание Уру, где все еще держал нож над телом Саргона Юншэн и тоскливой собакой выл, обхватив руками собственные колени, Иккагецу.
"Я выжил", — Эта мысль набатом била в голове у Стаса, шептала непослушными губами, отдавалась теплотой и одновременно чувством вины внутри себя. Он повторял ее, пока его, пребывающего на грани сна и яви, куда-то осторожно несли прибывшие вслед за гвардейцем люди.
Повторял, пока холодный ветер играл с его волосами, а тело тряслось на спине носильщика. Пока его осторожно опускали на что-то мягкое, совсем не похожее на грубые казарменные нары. Только после этого юный воин отключился, но даже тогда он, казалось, продолжал повторять свою мантру: "Я жив, я жив, я жив".
Попаданец тяжко вздохнул, осторожно переворачиваясь на бок. Все тело болело, как будто его снова избили на тренировке, однако на лбу и плече, куда его вскользь задели атаки демонов, ощущалась плотная, пахнущая хвоей повязка. Что еще более странно — грудь, на которую пришелся основной удар демона-культиватора, совершенно не болела.
"Значит вылечили чем-то серьезным, а остальное оставили заживать по-старинке", — Отстраненно подумал Стас. Ни шевелиться, ни открывать глаза не хотелось. Веки налились свинцом, но не отпускающее с начала битвы напряжение не давало ему провалиться в долгожданный сон. И теперь юный воин был вынужден раз за разом прокручивать события недавней схватки.
Нет, он не винил себя и не трясся от запоздалого страха. Лишь вспомнил свои ошибки, показанные приемы боевых товарищей. Все равно сосредоточиться на чем-то было сложно: мешали встающие перед глазами чудовища. Их мощь, их скорость. И безжалостность, с которой один из демонов одним ударом лопнул голову несчастного Сяня.