— Одобряю. Главная дорога здесь есть, — Он ткнул пальцем в каменную кладку, — Конец Облачной Артерии, главного тракта нашей крепости. Мне нужна самая высокая точка для медитации. Она находится вон там, — Кивок головой на высокий столб у помоста для работорговли. Ваша задача очистить мне путь.
Потом я иду следом и ухожу в медитацию. После нее я пойму, сколько тварей вокруг и насколько они опасны. Ваша цель — охранять меня и сразу прервать мой транс, если враг начнет накатывать волнами. Задача ясна? — Он говорил рублеными, короткими фразами, словно держал людей вокруг себя за идиотов.
Нестройный хор согласных голосов был ответом гвардейцу.
— Тогда вперед, чернь. За каждого погибшего слабосилка ты лично! — Взгляд снова остановился на многострадальном Саргоне, — Получишь десять ударов плетью. Выполнять! — Ксин демонстративно отвернулся, скрестил руки на груди и оперся на Северную стену недалеко от ворот.
Они вновь шли по главной дороге, которая тянулась от ворот и прямиком к лестнице на частокол. Здание работорговцев располагалось по левую руку чуть ближе середины маршрута. Оно выглядело подозрительно целым, и к нему вела отдельная дорожка. А вот по бокам их маршрута царила форменная разруха.
Группы Камея и Юлвея по обе стороны Облачной Артерии едва плелись, поминутно ругаясь на чем свет стоит и осторожно разгребая завалы. Доски, щебень, каменная крошка, обрывки рогожи, какая-то подозрительная слизь и множество подсохших следов, похожих на демоническую кровь. Они сохраняли вязкость даже после стольких дней, неприятно липли к одежде, рукам и всему остальному.
— Эх-х, столько древесины и вся заляпана скверной, — Вполголоса сокрушался Камей, — Не могли, что ли, бить аккуратнее? Как ее продавать-то теперь? У-у-у, транжиры! — Насильственная смерть "транжир" и "косорезов" его не волновала ни в каком разрезе.
— Меня больше интересует, где трупы монстров, — Мрачно отозвался Юлвей с другой стороны, — И защитников, если уж на то пошло.
— О, а вот и первый покойничек! — Ма осторожно раздвинул копьем завалы, после чего осторожно попытался вытянуть за кусок ткани труп кого-то из местных защитников. Бывшему вору пришлось попотеть, мертвец никак не хотел вылезать из уютного гнездышка очередных обломков, оказавшись в них по грудь. Сухой неприятный треск — на копье Иккагецу болтается высохшее тело без ног. Те так и остались торчать из бесформенной груды строительного мусора желтеющими костями наружу.
Не сговариваясь, все остальные подошли ближе, осторожно обступили страшную находку, когда Ма медленно, держа копье на вытянутой руке, положил труп на край дороги. Стас посмотрел на мертвеца и вздрогнул. Уродливое, полусгнившее лицо скалилось на него в предсмертной ухмылке. Причем почти нетронутая кожа правой стороны лица соседствовала с голым черепом в легких ошметках плоти левой стороны. Точно такая же метаморфоза произошла и с шеей, и с верхней частью груди.