Чернобородый высморкался в руку и вытер ладонь о бедро.
– Говоришь, хочешь вступить в наши ряды? А вдруг ты лазутчик Воронов? Назови хоть одного из наших повстанцев. Ну же, всего одно имя.
Гилас сразу подумал об Акастосе. Но Акастос взял с мальчика клятву не говорить о нем ни одной живой душе. К тому же Акастос из Микен, а Микены далеко отсюда, на севере.
– Перифас, – на удачу произнес мальчик.
Мужчины переглянулись.
– Как он выглядит? – спросил Чернобородый.
– Э-э-э… Примерно одного со мной роста, – начал Гилас. – Волосы темные, глаза тоже, нос сломан…
– Как он его сломал?
– Когда Перифасу было пятнадцать, он наступил на мотыгу, вот она и ударила его по лицу. Но друзьям эту историю Перифас рассказывать постеснялся и сказал, что получил по носу в драке.
Чернобородый рассмеялся:
– А вот этого я не знал!
– Выходит, вы с ним знакомы? – обрадовался Гилас.
– Что ж ты сразу не сказал? – спросил Рыжебородый.
– Откуда мне было знать, что вы соратники Перифаса? Мы с ним вместе были в рабстве в шахтах Талакреи, а потом уплыли на одном корабле! На предплечье у Перифаса такая же татуировка, как у меня, Вороны всех клеймили, только я свою переделал, вот почему она похожа на знак Горного Клана! Скажите Перифасу, что я здесь! Уж он-то за меня поручится!
Повстанцы снова переглянулись. Чернобородый пожал плечами:
– Что мы теряем? Сейчас проверим, врет парень или нет.
– Как тебя зовут, мальчишка? – спросил Рыжебородый.
Гилас опять запнулся.
– Передайте, что его хочет видеть Блоха.
* * *
Когда с глаз мальчика наконец сняли повязку, уже стемнело. Чернобородый (на самом деле его имя Номиос) стащил Гиласа со спины Свирепого. От лежания на костистой холке коня разболелся живот, да и силы к мальчику еще не вернулись.
В лунном свете перед ним возвышается пик Ликас. Отсюда он ближе. Гилас сразу сообразил, где находится. Лагерь повстанцев расположен на северо-западной Горе.
Среди деревьев мальчик разглядел шалаши из сосновых веток. Вокруг костров сидит пестрая компания: тут и крестьяне, и рыбаки, и даже несколько воинов. У многих повязки – у кого на руке, у кого на ноге, у кого на голове. Некоторые зашивают раны товарищей или лечат свои собственные. На покрытых въевшейся грязью лицах отпечатались лишения и усталость. На Гиласа повстанцы глядят недружелюбно.
Среди них есть женщины, такие же грязные и угрюмые, как и мужчины, и даже дети, а еще большие мохнатые горные собаки. У Гиласа кольнуло сердце: до чего они похожи на его пса Брыся, которого убили Вороны! Гилас не думал, что в лагере повстанцев царит такой порядок. Вот мешки ячменя, рядом мехи с маслом, а над огнем сушатся пучки руты и горькой полыни. От висящих над огнем котлов аппетитно пахнет ячменной кашей.