Хотя Россия, уже зная о сепаратных переговорах, семафорила YPG, что пора бы, ребята, прийти на поклон к сирийским властям. Те вас, конечно, не приласкают, однако примут блудного сына. Но курды упрямствовали.
А тем временем после августовских переговоров в Анкаре турки заявили во всеуслышание, что подготовка к военной операции на севере Сирии почти завершена.
Вася в один из дней снова забрался в тир в обеденный перерыв, но его выдернул оттуда встревоженный Говоров. Несмотря на довольно теплую осень, он прибежал за напарником в куртке, завернувшись в шарф до ушей.
— Шеф зовет, срочно! — прогудел он через шарф. — Срочно! — добавил он страшным голосом, заметив, что Василий вознамерился дострелять обойму.
…Ермилов выглядел взволнованным. Увидев майора, он даже не стал привычно отчитывать за то, что тот торчит в тире.
— Турки начали операцию «Источник мира». Бомбят приграничные города. Вчера еще пришло сообщение от Салара об этом. Жив курилка!
Василий, не дожидаясь разрешения, в растерянности плюхнулся на стул.
— Как же? Мы же передали все сведения на этот счет.
— Всему свое время, — не слишком уверенно сказал Ермилов. — Дипломаты должны теперь подключиться. А ты что хотел, чтобы они предъявили факты о сепаратных переговорах до того, как началась операция? Нам могли ответить: да мало ли кто там о чем договаривался. Статус-кво соблюдается. Все на своих местах. А теперь уже по факту другой разговор пойдет.
— Курдов успеют перебить… — скривился Василий. — Как бы наш там не пострадал.
— Им раньше надо было думать, с кем связываться, кого брать в покровители. А как тебе названьице операции в американском стиле?
— Нам тоже надо так. Скажем «Березовая ветвь», в том смысле что всыпать им березовой каши, и вся недолга.
* * *
За остальными событиями с девятого по четырнадцатое октября несколько человек в доме два, кто был в курсе весенних событий и сговора США и Турции, наблюдали по новостям, только догадываясь, что остается за кулисами внешних реакций той или иной страны, всплывающих мутными айсбергами на поверхности общего беспокойства.
В Европе вообще не понимали, что там делят американцы, турки и русские, но на всякий случай дружно возмущались действиями Анкары, как эхо повторяя выступления американцев по данным вопросам. Европейцы напоминали зрителей на теннисном матче, которые едва успевают уследить за быстрым мячом, перелетающим через сетку от одного мощного игрока к другому. Вправо-влево, вправо-влево…
Американцы формально дали согласие на операцию, вывели из района боевых действий своих людей, но вдруг начали твердить, что все это «плохая идея»…