Ликвидацию обычно маскировали под несчастный случай, но, если все же полиция или спецслужбы заподозрили бы неладное, стали бы проверять прилетевших-улетевших в эти дни из аэропортов страны, то не заподозрили бы Симин Сарда. А самое главное, дотошным аналитикам не предоставился бы шанс сопоставить перемещения по миру иранской художницы Сарда и происходившими «несчастными случаями» со знаковыми людьми в дни ее посещений того или иного государства.
Сюда она прилетела снова под другой фамилией. И каждый раз ей приходилось менять внешность при перелетах и прохождении пограничного контроля — нельзя исключать, что какой-нибудь пограничник, тайный ценитель искусства, однажды видел в газете или журнале фото известной Симин Сарда. А документики-то она предъявляет другие…
Однако, оказавшись в безопасной удаленности от пограничников, Симин снова становилась самой собой и свободно существовала в своем обличье.
Обыскать его номер? Такая возможность существовала. Афганская горничная, подкупленная местными подручными Симин, помогла осуществить постановку прослушки в мобильный телефон. Пришлось запустить для этого мероприятия Навида в отель. Симин позвонила на ресепшн, чтобы пропустили к ней человека. Навид до нее не дошел, зато в телефоне Яглома появился жучок, а в карман фартука горничной осела приличная сумма. Хотя Симин предпочитала не пользоваться такими способами и услугами горничных. Выхода не было. Время поджимало, и оно же, время, снимало многие проблемы. Уже завтра-послезавтра группа свернется и умотает врассыпную.
С Навидом девушка работала уже лет пять. Он — технарь. Разбирается в автомобильных моторах, мобильниках — во всем, что можно раскрутить, собрать, но собрать уже с изменениями в конструкции. Он изобретал поистине адские машинки для «несчастных» случаев. Исполнительный и молчаливый. Навид походил и на испанца, и на итальянца, довольно незаметный и универсальный во всех смыслах человек.
Фардин настаивал, чтобы они сработали особенно тщательно, имитируя несчастный случай. Те, к кому Яглом приехал, не должны ничего заподозрить. Однако, если учесть, к кому он прибыл, там дураков не держат. Заподозрить обязаны, даже если он прямо на их глазах поскользнется на банановой шкурке и расколет череп об асфальт. Хотя бы проверят по камерам, кто ел банан, почему оставил здесь шкурку, как часто убирают здешний квартал, потрясти дворников и так далее и тому подобное, доходящее порой до абсурда в степени подозрительности. Но именно с помощью такой въедливости раскрывались зачастую преступления, казавшиеся очевидно «несчастным случаем».