Женщинам было, конечно, труднее, чем их мужьям, — тут и спорить не о чем. Но они крепились, помаленьку привыкали, обживались. И вот уже, глядишь, собрались в кружочек, завели свое любимое:
— Какой удачный костюмчик! Это вы сами шили?
— Да, знаете, сваляла кое-как перед дорогой.
— Ну что вы, очень миленько получилось! Настоящий дорожный комплект.
— Я так и решила: до места доеду, а там возьму и выброшу.
— Ой, не торопитесь! Там, говорят, ничего такого не найдешь. Денег много, а купить нечего.
Не будет пропущена мимо ушей и тема о деньгах.
— Там, говорят, большие тысячи скапливают.
— Скапливают, да не такие, как мы.
— А может, и нам удастся? Так уж хочется: пойти в магазин — и покупать, покупать, не считая рубликов.
— Да где такие магазины-то, женщины?
— Будут когда-нибудь. Может, когда вернемся, и они появятся.
— А у меня в дорогу совсем нечего надеть было, и пошли мы с мужем на толчок. Ходили, ходили — все без толку. Потом видим в киоске один-единственный — вот этот, что на мне, — голубой лыжный костюмчик. Муж говорит — хватай, а я побаиваюсь: все-таки к брюкам у нас не привыкли. Тут другая женщина подходит: «Вы берете?..» В общем, короче говоря, не стала я больше раздумывать, взяла — и купила.
— И правильно сделали! Для дороги лучше и не придумаешь.
— Теперь и я поняла, что удобно.
— Удобно, да не каждой хорошо.
— Ей-то как раз хорошо, даже под цвет глаз подошло. Высоким да тоненьким все идет.
А дальше — вдруг — полушепотом:
— Глядите, глядите, ваш благоверный уже поглядывает, скучает.
Другая совсем шепотом:
— Любит, видать, а? Когда вы сидите с ним в дверях, свесивши ноги, — прямо как дети влюбленные.
— А это у нас свадебное путешествие.
— Да что вы говорите? Поженились и поехали?
— Ага.
— Смелая девка!
— А что ей в лыжном-то голубом? Села да поехала, знай ногами побалтывай.
Смелая…
Когда ее хвалили за решительность и неробкость, в груди у нее разливалось что-то теплое и яркое, как севастопольское солнце, в голове возникал кружащий ветерок и вспоминались то горы, то море, то «гигантские шаги» — любимая забава ее детства.
Пыльная, вытоптанная ребячьими ногами площадка с крепко вкопанным посередине столбом, с которого свисали вниз четыре веревки, почти никогда не пустовала. Всегда там околачивались двое-трое мальчишек. Собственно, так было: собирались двое — ждали третьего, приходил третий — поджидали четвертого. И часто этим четвертым оказывалась Лена.
— Эй, ты будешь кататься? — еще издали, завидев ее, кричал кто-нибудь из мальчишек.
Лена некоторое время раздумывала — можно ли откликаться на это непочтительное «эй»? Но покататься ей всегда хотелось, а ждать от мальчишек вежливости было бесполезно, поэтому она соглашалась: