— Обычное анонимное письмо, полагаю. Я открою, если никто не против.
Разорвав конверт и вытащив сложенный пополам лист, Мария пробежала текст глазами и произнесла:
— Можете ознакомиться, но эта работа не для нас.
Письмо пошло по рукам, и только у меня оно задержалось надолго. Я перечитывала строки снова и снова, но предложения разваливались и слова рассыпались по бумаге бессвязным крошевом. Лишь после пятого прочтения отдельные фразы начали обретать смысл.
— Не стоит так утруждаться, Марта, — сказала Мария. — Письмо было написано в отчаянии, и разбирать этот поток эмоций — только силы зря тратить.
— А мы совсем ничего не можем сделать? — спросила я. — Всё-таки человек пропал.
— Это не так, — холодно ответила Мария, отводя взгляд. — Каждый странник стоит на учёте. Если бы он действительно пропал, рыцари бы уже давно его искали. Однако они зарегистрировали факт его ухода по Приглашению. Здесь нечего оспаривать.
— Но эта девушка, — я потрясла письмом, — утверждает, что он бы ни за что не ушёл, ничего ей не сказав. Это на него не похоже. И он дал обещание не уходить без предупреждения.
— Можно подумать, эти их обещания что-то значат, — со злобой процедила Франтишка сквозь зубы. — Задурят голову и бросают, как наиграются. А нам потом мучиться.
— Я бы не была так категорична. — Мария погладила её по плечу. — Правда в том, что мы не знаем, как всё было на самом деле. Однако нам наверняка известно, что странник получил Приглашение и принял его. Конец истории. Теперь его уже не найти.
Вытянув письмо из моих пальцев, Мария поднялась в кабинет. Я же тупо уставилась на свои ладони, всё ещё ощущая кожей шероховатость бумаги, тонкие ложбинки букв. Чувство чего-то неправильного закопошилось в затылке.
— А ведь у нас уже бывали такие письма, кажется, — задумчиво протянул Петер. — Я имею в виду, про пропавших.
— Да, бывали. — Расстроенная тем, что мы потеряли всякий интерес к еде, Франтишка вяло убирала со стола. — В них всегда одно и то же. Слёзы, стенания, рыцари посылают, полиция тем более, а все разумные люди крутят пальцем у виска. И они правы, между прочим. Нечего убиваться по тому, кто не удосужился даже попрощаться.
— То есть все те исчезновения были одинаковыми? Никто не пропадал, а просто уходил без предупреждения?
— Чего ты к этому прицепилась, Марта? — громко звякнула посуда, брошенная Франтишкой в раковину. — Боже, да какая разница, что стало с этими… Чёрт! — Ударив по краю столешницы, она шумно втянула носом воздух. — Всё, довели вы меня этими разговорами. Довели, слышите? Достало! Сами себе готовьте, сами убирайте, и вообще, я сюда больше не приду, поняли? Пошло бы оно всё…