– Ну, привет, оболтус. Извиняться будем?
«Будем», – будто бы ответил пес. Лег на живот и высунул язык.
С той минуты они не расставались.
Когда пали Соединенные Штаты, Лео вырубил ноутбук. Достал с полки книгу об Авиньонском пленении пап и занялся тем, чем занимался всю сознательную жизнь: погрузился в чтение. А дочитав, набросал в Инстаграм отзыв о книге. Пусть его пост никто не оценит. Поедание слов, предложений, страниц, килобайтов было спасением от сумасшествия и самоубийства. И разговоры с собакой тоже.
На ошейнике был указан адрес – Цвайбрюккен, но не указывалась кличка. Лео назвал пса Уиллом Смитом в честь актера, который сражался с зомби в разоренном спецэффектами Нью-Йорке. У киношного Смита была овчарка. А у Лео был Смит – бордер-колли. Смиту везло, он мог спать. Лео задумывался: что снится его приятелю по несчастью? Прежние хозяева? Фрисби? Собачьи выставки?
Лео не спал восемьдесят часов, но чувствовал себя на удивление сносно. Если бы не два «но»: зрение и палец. Глаза пекло, точно их намазали перцем, на третий день он отказался от чтения: буквы резали сетчатку крошечными бритвами, соринками цеплялись к слизистой. А голоса чтецов убаюкивали.
Палец был меньшей из проблем. Собственно, Лео отдал бы его за возможность читать. Но пальцы не бывают лишними в реальности, где вас хотят распотрошить лунатики.
Уилл Смит опустил голову на передние лапы и сочувственно вздохнул. Вчера вечером палец распух и затвердел. В свете фонарика он был в два раза толще соседа по кисти. Формой напоминал Нюрнбергскую деву. Незатронутая сепсисом дистальная фаланга выглядела декоративной головной частью орудия пыток. Кожа приобрела фиолетовый оттенок. Утром палец перестал сгибаться.
– Ты вообще чистишь зубы? – поинтересовался Лео. Смит скорчил жалобную мину. – Ладно, не дрейфь.
Последний выход Лео из зоны комфорта в дивный новый мир Луны не принес ничего хорошего. Оффлайн обезлюдел, как и онлайн, соседи, расправившись с неугодными, то ли затаились в норах, то ли ушли на поиски добычи. Испарились Ференс, герр Бахмейер и их подружка. Должно быть, так эти земли выглядели после опустошительной Тридцатилетней войны или эвакуации сорок четвертого года. Приподнимая металлические ставни, Лео видел лишь воронов, алчно кружащих над кровлями. Вчера он вооружился молотком, прихватил вместо талисмана счастливый Kindle и парашютировался в неизвестность. Прилипала Уилл следовал по пятам, опасливо принюхиваясь к проулкам.
Розенштрассе вымерла, и Блуменштрассе тоже. Они шли вдоль аккуратно постриженных изгородей и уютных коттеджей. Если бы не мертвецы в застрявшем на перекрестке минивэне, можно было бы решить, что новости – это розыгрыш, а обезумевшие монашки – актрисы в фильме ужасов.