Местом встречи была назначена Прага.
Корней почти не удивился. Прагой уже веяло в тексте: от Голема, от Джона Ди, квартировавшего на Староместской площади пять веков назад.
Он слизал с пальцев соль.
Отто Леффлер то ли тонко троллил общественность, то ли сходил с ума. В письмах режиссеру Кеннету Энгеру он утверждал, что больше не спит. К пятидесяти годам ракетостроитель рассорился как с коллегами из Центра космических исследований, так и с членами Ордена.
Он пропал без вести в шестьдесят третьем. По официальным данным – утонул, катаясь на яхте. По неофициальным – сбежал в Чехословакию караулить Лунное Дитя.
«Ждать пришлось бы долго, – прикинул Корней. – До две тысячи восемнадцатого».
Статья завершалась мажорной нотой: именем Леффлера назван кратер в Срединном море, в том самом месте, где фантазия пионера ракетной эры водрузила башню внеземных цивилизаций.
– Что мы имеем, – сказал Корней вслух, – двойник Дыма – либо уфолог, помешанный на Леффлере, либо его потомок.
В любом случае история химика-оккультиста впечатляла.
– Соловьев обалдеет.
Прежде чем опустить жалюзи, Корней минуту рассматривал идеально круглую луну, плывущую над кровлями.
3.5
Филип не помнил деталей. Только оранжевые всполохи пламени, мечущиеся по стенам тени, плач. Вот он в эпицентре огненной бури, пожирающей абстрактное искусство, а вот уже в задымленном подъезде, тащит за руку Вилму.
Гости выставки толкались, слетая по лестнице, Филипа пихнули в спину. Вилма кашляла надсадно.
Дверной проем мансарды дыхнул жаром и сажей.
– Уходим! – Стиснув зубы, он увлек Вилму вниз, как она час назад увлекла его в праздную сутолоку вечеринки. Дым клубился в подъезде, слепил глаза.
– Он… этот парень… убил…
Вилма трясла синими локонами, будто отказывалась верить.
Огонь больше не угрожал им, но Филипа обуревало ощущение, что кошмар только начался, что пироман – не самый жуткий из сюрпризов ночи.
Панические крики встретили их за порогом подъезда. Кричали справа, и слева, и позади. Не погорельцы Сороки – они откашливались у парадной. Вопли доносились с проспекта.
Интуиция била в набат.
– Кто-нибудь вызвал пожарных?
– Там не берут трубку, – пожаловался седовласый скульптор.
– Что происходит? – Вилма смотрела в глубь двора. Обернулась к Филипу. – Ты куда?
– Сирены, слышишь?
За домами выл спецтранспорт. Из мансарды валил дым.
– Погоди.
Вилма поравнялась с Филипом.
Он мысленно просканировал себя.
Наркотическое опьянение миновало. Разум был чист. Так Филипу казалось.
Но на узкой улочке, перпендикулярной проспекту, он усомнился в собственной адекватности.