– Имя.
– Филип Юрчков.
– Дотроньтесь пальцем до носа.
Филип повиновался. Свет фонарика ударил по сетчатке.
– Хорошо, заходите.
Он отбежал к автобусу. Вилма, выполнив приказы, присоединилась к нему. Выяснилось, что салон уже полон. Пассажиры, белее мела, смотрели на новеньких. Некоторые были в крови. Большинство плакали.
Свободные сиденья нашлись на втором этаже. Врач прошел между рядов. Угрюмый солдат следовал за ним, поглаживая приклад черного автомата.
– Не спать, – чеканил врач, – никому не спать! Если чувствуете, что засыпаете, позовите на помощь. Если ваш сосед засыпает, позовите на помощь. Спать нельзя.
«Спать нельзя». Словосочетание впилось в загривок ледяными когтями.
Заурчал двигатель.
– Подождите! Не уезжайте!
Женщина бежала по тротуару, она несла девочку трех-четырех лет. Голова ребенка свесилась на грудь.
– Подождите!
Филип припал к стеклу.
«Боже, пусть это будет галлюцинацией!»
Автобус сорвался с места, обдав выхлопным газом автоматчиков. Последнее, что видел Филип, – женщину с дочерью в обнимку и пустые глаза девочки, когда она вдруг вцепилась молочными зубами в материнское горло.
Снаружи (5): всюду
Побережье Франции…
Вода была кристально чистой, отливающей изумрудным цветом. Солнечные лучи пронзали океанскую гладь. Шевелились, словно на ветру, серебристые водоросли, облепившие скалы. Шныряли стайки плоских, как летающие тарелки, камбал.
И Сергей ощущал себя пришельцем, инопланетным гостем. Он парил над дьявольски красивым пейзажем. Из регулятора выпархивала цепочка пузырьков. Воздух бесперебойно поступал в тренированные легкие. Сергей кувыркнулся и поплыл к камням. К железным руинам.
Подводное царство с детства очаровывало его. Ему снились неизведанные пучины, киты, ионические колонны затонувших городов, коралловые дебри. Он замирал у телевизора, когда там геройствовал его кумир Жак-Ив Кусто. А сейчас балансировал в пространстве, отталкиваясь ластами, и счастье переполняло душу.
«Двадцать метров, – подсчитал он и тут же поправил себя: – Нет, девятнадцать саженей».
О корабле ему сообщил Гийом, подросток, охотящийся на ставрид в этой части французского побережья.
– Его находить и терять несколько раз за пять лет, – сказал рыбак на корявом английском. – Словно он перемещаться по дну.
Никуда не перемещался, вот же он, немецкий красавец-буксир. Бурый, не отбрасывающий тени на песчаный откос. Якорь и прочерченная якорем борозда. Жгуты стальных конструкций, паутина порванных бимсов. Мутные иллюминаторы.
Сергей дотронулся до перил. Торжественно. Восхищенно. Изучил покореженные мачты, такелаж и рангоуты, обсаженные моллюсками, усатыми омарами. Двинулся вдоль кормы. Палуба зияла выбоинами. Кишела и вздымалась за ребрами непроницаемая тьма.